Фр.III: ГОГОЛЬ НАСТОЯЩИЙ. «ГОГОЛЬ ВСЕРОССЕЙСКИЙ»!

Мне представляется весьма любопытным, что, будучи уже зрелым художником, Гоголь отзывался о своих сочинениях «малороссийского цикла», как о «незрелых».^xLix Что он имел в виду? Быть может, уровень владения фактическим материалом? Если так, то это - несомненная правда! Но только часть правды!

Действительно, в конце 1820-х годов юноша Яновский-Гоголь приехал в Петербург примерно за тем же, зачем в 1990-е годы приезжали в Москву украинские «гастарбайтеры»: Гоголь стремился сделать карьеру (в терминологии молодого Н.В.Гоголя - «послужить государству»).³⁰ Причем, изначально - обратите внимание! - карьеру чиновничью (надо же было еще и сестер замуж выдавать!), и только, как вариант – литературную. Однако, представляется весьма характерным, что «делать себя» молодой Яновский-Гоголь отправился, все-таки, не в Полтаву, не в Киев, где, после Нежина, его служебные, да и житейские перспективы выглядели более оптимистическими, а именно в Петербург - столицу Российской империи! Вы скажете: «амбициозный молодой человек»?³¹ Современники порой – ведь Гоголь робок! - называли Яновского безудержным «мечтателем»!^L Между тем, на самом деле, в творческой судьбе Николая Васильевича Яновского-Гоголя явственно просматривается то, что воцековленные люди называют «промыслом Божьим».

И именно это обстоятельство критически важно для понимания личности и жизненной трагедии Н.В. Яновского-Гоголя!

Итак, с начальной мотивацией «раннего» Н.В.Гоголя все, более-менее, ясно! Понятно также, что «малороссийской» тематикой начинающий литератор увлекся, следуя петербургским литературным модам. Очевидно, что за неимением лучшего, в роли «исторического источника» в его произведениях выступили детские переживания, малороссийский фольклор, а также отдельные псевдоисторические сборники, включая антирусские политические памфлеты.³² Не вызывает также сомнений, что Н.В. Гоголь относился к своим «источникам», мягко говоря, критически, переменив выставленные в них политические акценты на полярные. Бесспорно, что в «малороссийских» и «исторических» повестях Гоголь определенно выступал с имперских позиций. А что явилось психологическим основанием первых литературных опытов Николая Васильевича Яновского-Гоголя? То есть, помимо природной робости, почтительности, харАктерной мнительности, если не сказать, - впечатлительности, и жестокой тоски по родине…

Скажите, вы читали повесть Н.В. Гоголя «Страшная тайна»? А «Заколдованное место»? А «Страшный кабан»? А «Пропавшая грамота»? А «Страшная месть»? А – не приведи, Господи!– «Страшная рука»? Вот, хоть убей не пойму, где именно в этих идеалистических фантазиях советские литературоведы, скажем, тот же С.И. Машинский, сумели отыскать отблески «классовой борьбы»?!! А ведь находили!³³ Как по мне, так именно эти произведения Н.В. Гоголя являются характерным образчиком сюжетного примитивизма, надуманности, размытости художественных образов… Да, и мотивация героев, часто и густо, какая-то… архаичная, что ли!

А, кстати, вы не листали повесть Владимира Короткевича «Дикая охота короля Стаха»? Вам не приходило в голову сравнить ее с ранними опытами Николая Васильевича Яновского-Гоголя: «Вий», «Вечер накануне Ивана Купала», «Страшная тайна», «Страшный кабан», проч.? Знаете, в чем сходство? И в полесских болотах, и приднепровских степях «жили-были, щи варили», очень странные люди: русские-не русские, поляки-не поляки, а так себе - всего понемножку! Как это звучит по белорусски? «Шисть годын, пять минут!» И вот два персонально не знакомых автора, живших в совершенно разные историко-литературные эпохи, решили рассказать читателю о жителях Приднепровья и Полесья, как о самодостаточных этнических единицах. Нет-нет, вы не подумайте: быть может, «аборигены» Таращанского леса и Беловежской пущи, на самом деле, являются представителями самостоятельных этносов! (Я не оспариваю этот тезис, но и не утверждаю его!) Вот только, … авторы «Вечеров на хуторе близ Диканьки», «Миргорода» и «Дикой охоты короля Стаха» мало, что об этом, на самом деле, знали! Зато они, что называется, - «нутром чуяли», что этносы становятся в контексте национальной мифологии! Они понимали это и, в силу разных причин, пытались ее, эту мифологию, «лепить».

Вот, они ее лепят, а мифология «расползается»! «Натягивают», а «польский жупан» никак не «крепиться» на турецкие «шальвары»!

Страшно? Для искреннего человека и настоящего художника – еще как страшно! Кошмарнее, пожалуй, ничего и не бывает! Вот этот ужас, с одной стороны, от недостатка фактического материала и отсутствия четкого предмета литературного осмысления, а, с другой, - от высокой требовательности и ощущения предполагаемой творческой несостоятельности, и порождает, на мой взгляд, феномен литературных «страшилок». Таких, как «Князь Серебряный» в великорусской литературе, «Страшная тайна» и «Страшный кабан» - в литературе о Малороссии и «Дикая охота короля Стаха» - в литературе о Белой Руси. Рискну даже предположить, что возникновение «литературных страшилок» - необходимый этап взросления национальной мифологии, а, вместе с ней, и новой самодостаточной этнической общности…

Впрочем, может быть я и ошибаюсь!...

Зато я абсолютно уверен в другом. Если Оноре де Бальзак и Виктор Гюго (кстати, современники В.Н. Яновского-Гоголя!) в циклах своих знаменитых романов о Париже ПРИДУМАЛИ собственные небывалые «франции», если в XX веке Дж.Р.Р. Толкинин во «Властелине колец» и «Хоббите» ИЗОБРЕЛ, ни на что не похожий, волшебный мир, то историческая заслуга Николая Васильевича Яновского-Гоголя состоит, в том, что еще в первой трети XIX века он нафантазировал для петербуржцев невиданную,но крайне нужную им, «древнюю казачью украину». Прекрасную Украину! Украину уморительно смешную, добродушную, лукавую, простоватую, нередко - пьяную (в духе Рабле и «Фацеций» итальянского Возрождения); Украину колдовскую, мистическую (жены петербуржских сановников заходились в восторге!) и беззлобно-чертовскую! (А этому обстоятельству обрадовались их мужья-генералы!) Но ГЛАВНОЕ: Украину - предельно ТОЛЕРАНТНУЮ имперской власти!!! Замечательную выдуманную страну! Которая, - и это было, пожалуй, самым востребованным обстоятельством в Петербурге! - к реальной Малороссии-Украине никакого реального отношения не имела!

Вы представляете, сколько светлых эмоций подарил господин Яновский своим образованным современникам?

Судите сами!

Первая треть XIX века – это эпоха начала литературного размежевания российских «западников» и «славянофилов». При этом оба крыла образованного класса России непрестанно апеллировали к «нуждам народным». Можно даже уверенно утверждать, что уже в самый момент своего «зачатия» российская интеллигенция «была беременна» идеей «хождения в народ», а родилась - так и вовсе - с «кукишем в кармане»! И в этой ситуации, в контексте изначального поиска «сермяжной правды» (она же, по выражению Остапа Бендера, «посконная» и «домотканая») на литературной сцене сумрачного Петербурга возникает лукавая и добродушная, полная неподдельного малороссийского юмора и житейской практичности, одновременно, как бы и «своя, родная», и все же чуть-чуть «нерусская», розовощекая улыбка гоголевского Рудого Панька! Да разве можно было бы встреть эту «сморщенную, как перезрелая слива, харю» иначе, чем громом аплодисментов!? Российский образованный класс искал «правду» в собственном народе, а потомок обрусевшего поляка Яновский-Гоголь предложил ее на затейливо украшенной «тарелочке» с малороссийскими «борщом с галушками»!

Браво, замечательному писателю Николаю Гоголю!

И как к такой, гоголевской «украине» должен был отнестись имперские власти? Ведь при всем нутряном своем чиновничьем презрении к литературе, они, цари наши, Романовы, пожалуй, начиная с Александра I, и не осознавали себя иначе, как «лучшими ИЗ ТЕЛА НАРОДНОГО»! А у Гоголя кузнец Вакула нагло - как простой дворовой девке, ей-Богу! - «втирает» императрице Екатерине, какие у нее «сахарные ножки»! И только затем, униженно, по холопьи, выклянчивает у нее для «жинки своей», Оксаны, вожделенные «черевички»!^Li Да, это ведь этот гоголевский Вакула почти Григорий Распутин! Именно то, что все власти во все времена хотели бы видеть в своих народах! И куда там до него лесковскому Левше! Ни Жуковский с его Иваном-царевичем, ни Пушкин с его Балдой до этакого не додумались! Тем более, – Адам Мицкевич!

Но еще более значимо и, прежде всего, политически, что в реальной жизни сам пан Яновский твердо придерживался линии поведения своих персонажей и его жизненным кредо, вокруг которого наворачивалась его публичная, в том числе, и литературная деятельность, являлась ПРЕДЕЛЬНАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ ВЛАСТИ! Например, согласитесь, разве не здорово, когда, еще будучи неженским гимназистом, в самом конце 1820-х годов (то есть буквально накануне кровавых польских событий), Николай Васильевич внезапно «забыл» первую часть своей сложносоставной фамилии и на века остался в истории литературы просто Гоголем (по-русски – «селезнем»)?! Хотите другие примеры?

А, между прочим, знаете: на самом деле, драматург Гоголь был крайне недоволен манерой, в которой актеры Александринского императорского театра Н.О. Дюр, Ленский и другие исполняли роль Хлестакова в «Ревизоре»…^Lii Что же не нравилось Николаю Васильевичу? А все дело в том, что режиссеры и исполнители первых постановок этой пьесы видели в Хлестакове примитивного мошенника: авантюриста и пустозвона, каких во все времена хватало в Российской империи.³⁴ Гоголь решительно возражал против такой трактовки основных образов комедии и даже написал специальное «Предуведомление для тех, которые желали бы как следует сыграть «Ревизора», несколько раз выставлял и снимал «Примечания» к авторскому тексту.^Liii Почему? Дело в том, что в первой трети XIX века авантюрных комедий на российской сцене, конечно, хватало.^Liv Но вот, комедийных произведений гражданского звучания - кроме, разве что, «Недоросля» Д.И. Фонвизина и «Горя от ума» А.С Грибоедова, да, и то, о них можно говорить с определенной «натяжкой»! - Россия первой половины XIX века практически не знала! Вы спросите, а чем же конкретно был недоволен автор в александрийских постановках «Ревизора»? А все очень просто: Н.В. Гоголь считал, что Хлестаков должен был САМ поверить в те побесенки, которые «вешал на уши» провинциальным чиновникам! Вначале - поверить и только затем – убедить в их правдивости многоопытного прохиндея Городничего и его присных! Причем, убедить их всех еще и потому, что и сам Городничий, и все его окружение, по сути своей человеческой, сами были отчаянными вралями и мошенниками!^Liii Кто же лучший клиент колдунов, если не экстрасенсы?

Аналогичная ситуация произошла и с гоголевской «украиной». Гоголь, конечно, придумал свою Украину. На самом деле, Украины Яновского-Гоголя никогда не бывало. Но именно эта выдумка оказалась столь затейливой, а главное - необходимой, что, в конечном счете, не только петербургский литературный «бомонд» уверился в ее существовании, но, в конечном счете, и сам господин Яновский! Да так, что даже взял на себя смелость – см. выше - баллотироваться на кафедру всеобщей истории славного Киевского университета!

А, кстати сказать, так ли важно, что, на самом деле, гоголевской Украины, на самом деле, никогда не было? Быть может, гораздо важнее, что, вслед за Гоголем, в нее поверили целые поколения российских и украинских политиков? Причем так искренне, что и современный российский истеблишмент - тем более - украинские власти! - и по сию пору судят о малороссийском «национальном» характере по персонажам «Вечеров на хуторе близ Диканьки» и «Миргорода»!

И так бывает!

Что же… СЛАВА ВЕЛИКОМУ ПИСАТЕЛЮ НИКОЛАЮ ЯНКОВСКОМУ-ГОГОЛЮ!... ИБО ДАЖЕ СПУСТЯ 200 ЛЕТ ПОСЛЕ ЕГО РОЖДЕНИЯ, ЛЮДИ НЕ ТОЛЬКО ВОСПРИНИМАЮТ С ДОВЕРИЕМ, СОЗДАННЫЕ ИМ НЕБЫЛИЦЫ, НО И ГОТОВЫ СРАЖАТЬСЯ ЗА НИХ НА МНОГОЧИСЛЕННЫХ ПУЮЛИЦИСТИЧЕСКИХ И ЛИТЕРАТУРНЫХ РИСТАЛИЩАХ!!!³⁵

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------

30. Ср.: «Если об чем я теперь думаю, так это все о будущей жизни моей. Во сне и наяву мне грезится Петербург, с ним вместе и служба государству. До сих пор я был счастлив, но ежели счастие состоит в том, чтобы быть довольну своим состоянием, то не совсем. Не совсем до вступления в службу, до приобретения, можно сказать, собственного постоянного места». – Письмо М.И. Гоголь от 26 февраля 1827 года// Н.В. Гоголь. Собрание соч., Т.6. Избранные статьи и письма. – М: Художественная литература, 1956 - с.265. ^
31. И, действительно: чего стоит, например, его первый (еще до знакомства с В.А. Жуковым), без преувеличения, наглый, визит на съемную квартиру к А.С. Пушкину! – см., напр., об этом: Л. Парфенов. Птица Гоголь, документальный фильм, I канал, 29 марта 2009 года. ^
32. Подробнее об этом – см.: В.А. Зарецкий. Народная и авторская утопия в повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба»// Проблема автора в художественной литературе. - Ижевск, 1983. - С. 35-43; Ито Ичиро. Общеславянский фольклорный источник гоголевского «Вия" // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. – 1989, Т. 48., № 5. - с. 454-459; А.И. Карпенко. Народные истоки эпического стиля исторических повестей Н. В. Гоголя. - Черновцы, 1961. - 80 с.; А.Н. Карпенко. О народности Н. В. Гоголя: (Художественный историзм писателя и его народные истоки). - Киев, 1973. - 279 с; Молдавский Д. М. О фольклоризме Н. В. Гоголя. Предположение о имени «Вий» // Молдавский Д.М. Товарищ смех. - Л., 1981. - с. 143-153; А.А. Назаревский. Вий в повести Гоголя и Касьян в народных поверьях о 29 февраля // Вопр. рус. лит. - Львов, 1969. - Вып. 2. - с. 39-46; В. Осокин. Откуда появился Вий? // Литературная Россия. - 1977. - 19 августа. - № 34. - с. 15; Е.С. Смирнова-Чикина Источник сюжета «Тараса Бульбы» // Вопросы истории. - 1968. - № 7. - С. 206-210. ^
33. См., напр.: Примечания. Н..В.Гоголь. Собрание соч., Т.2. Миргород. – М.: Художественная литература, 1956 - с.384-386. ^
34. Интересно, что Александр Сергеевич Пушкин, подсказавший Гоголю сюжет «Ревизора», сам несколько раз в провинции выступал в роли «чиновника из столицы»! - см.: Л. Парфенов. Птица Гоголь, документальный фильм, I канал, 29 марта 2009 года. ^
35. В конце марта 2009 года ко мне на электронную почту почти непрерывным потоком текли письма из Библиотеки украинской литературы в Москве, Украинского культурного Центра на Арбате, из Киева, Полтавы, Львова, Ужгорода. И все они содержали приглашения на различные культурные мероприятия, посвященные 200-летнему юбилею Н.В. Гоголя. И в каждом – Н.В. Гоголь именовался (попеременно) то великим русским, то великим украинским писателем! Вот так! ^