6.3. Рационализм Рене Декарта
Декарт. Родоначальником новой
философии также считается французский философ и ученый Рене Декарт,
который, как и Фрэнсис Бэкон, основной задачей философии считал увеличение
человеческого могущества путем познания окружающего мира и господство над
природой. И так же, как Бэкон, Декарт полагал, необходимым
пересмотреть всю прежнюю философию и построить принципиально иную. Однако
главное расхождение его воззрений с учением английского философа заключалось в
совершенно другом понимании основного метода философского мышления.
Для того
чтобы создать новую систему взглядов, утверждал Декарт, следует усомниться во всем предыдущем знании,
которое выработало человечество. Более того, надо подвергнуть сомнению и
наличное существование окружающего: вдруг внешний мир – всего лишь иллюзия, и на самом деле его нет. Можно
сомневаться даже в существовании своего собственного тела: нет никакой
гарантии, что оно действительно существует, не исключено, что моя телесная
жизнь – фантом и мне только кажется, что она есть. Возможно ли что-нибудь
устойчивое в этом тотальном сомнении, то, в чем никак нельзя сомневаться?
Оказывается, что возможно. Это сам факт нашего сомнения: когда мы во всем
абсолютно сомневаемся, то, в этом случае, не можем сомневаться в своем
собственном сомнении. Но если мы сомневаемся, значит мы мыслим, ибо сомнение –
это акт мышления. А может ли мыслить то, чего в принципе нет, что не
существует? Не может. Значит, если я
мыслю, то существую. Это знаменитое положение Декарта (cogito, ergo sum) является ключевым
моментом его философии.
Причем
данный тезис не следует понимать в том смысле, что наше мышление порождает наше
существование. Речь идет только о том, что факт собственного мышления для нас
более несомненен и достоверен, чем факт собственного существования. Мы скорее
знаем о том, что мыслим, а не о том, что существуем. Да и о самом своем
существовании мы знаем только благодаря тому, что у нас есть мышление. Кошка, например,
тоже существует, но знает ли она об этом? Скорее всего, нет. Человек –
единственное существо в мире, которое благодаря наличию разума может сказать
себе: “Я есть”. Животные, не обладающие мышлением, знают ли о жизни и о
смерти, понимают ли, что существуют? Таким образом, мышление – это реальность
более ощутимая и безусловная, чем любая другая и является первичной. Вообще
ведь для нас реально и действительно существует только то, что мы знаем, о чем
имеем понятие или представление, то, что мыслим. Если даже что-то и существует
само по себе, но мы не знаем о его наличии, тогда нам совершенно неважно, что
оно есть – ведь для нас его вовсе нет. Так, например, если мы знаем о
существовании в океане некого острова, то его наличие не вызывает сомнений – он
действительно есть. Но если он, допустим, существует, а мы не знаем об этом,
но, напротив, думаем, что его нет, тогда существует ли он для нас? Конечно же,
нет. И точно так же, как из факта мышления мы заключаем о собственном
существовании, можно из наших представлений и понятий о вещах, из мыслей о
предметах делать выводы о существовании самих вещей и предметов. То есть из
мышления выводится не только наше существование, но и наличие внешнего мира.
Итак,
мышление – первая, несомненная и достоверная реальность, с которой мы имеем
дело. Оно автономно, самодостаточно и потому имеет собственную жизнь. Может ли
оно тогда быть ничем или являться пустым? Не может. Оно наполнено врожденными
идеями, то есть знанием, которое изначально (с самого момента рождения)
присутствует в нашем уме и не зависит, следовательно, ни от внешнего мира, ни
от жизненного опыта. Вспомним, что первым в истории философии определенно
говорил о врожденном знании Платон. Теория Декарта отчасти похожа
на платоновское учение, но в последнем изначальные представления в человеческом
уме обусловлены высшим, но забытым знанием идеальной души, которая до рождения
тела пребывала в совершенном мире истинного Бытия.
Врожденные идеи в системе Декарта
– это основная характеристика нашего мышления. Откуда они в нем? Заложены
Богом. Они являются наиболее общими (широкими) и предельно простыми
положениями, которые настолько ясно и отчетливо представляются нашему уму, что
мы не можем в них усомниться. Так, например, знаменитые аксиомы евклидовой геометрии
– это, по Декарту, врожденные идеи ума. Их не надо доказывать, потому
что они самоочевидны, то есть настолько просты, ясны и несомненны, что в них и
доказывать нечего. Например, есть такая аксиома: “Если три точки лежат на одной прямой, то одна из них лежит между двумя
другими”. Это положение предельно общее (так как относится к любым трем
точкам, лежащим на одной прямой) и в такой же степени простое и ясное,
несомненное и очевидное, в силу чего и является аксиомой. Но почему оно столь
ясно и отчетливо представляется нашему уму, почему оно самодостоверно и
несомненно? Потому что представляет собой врожденную идею, заложенную в наш ум
самим Богом, который, говорит Декарт, не может нас обманывать. И как в
геометрии из нескольких простых аксиом с достоверностью строится все
грандиозное здание этой дисциплины, так и в других отраслях человеческого
знания необходимо отталкиваться от аксиоматичных
врожденных идей и возводить на их основе здание любой науки.
Врожденные идеи являются неотъемлемым
содержанием сознания, его необходимыми атрибутами. Из них и следует
вывести все возможное знание об окружающем мире. Таким образом, информацию не
следует собирать по крупицам в процессе жизненной практики, надо всего лишь
раскрыть, проявить или реализовать уже имеющиеся у нас доопытные представления.
Они являются теми общими положениями, из которых возможно делать выводы для
каждого конкретного случая. Поэтому неудивительно, что основным методом
познания по Декарту должна быть дедукция, когда, как мы уже
знаем, из неких широких утверждений делаются различные частные выводы. В основе
такой дедукции и должны лежать врожденные идеи, и они не могут быть ложными –
ведь заложены в наш ум Богом, являются сущностью нашего мышления, несомненность
и достоверность которого для нас очевидна. Важно только правильно употребить дедуктивный метод, соблюсти все его
правила, уметь добыть из изначального знания все возможные и разнообразные
конкретные положения, максимально раскрыть или развернуть его. Таким образом,
по мнению Декарта верный путь познания заключается в том, чтобы вывести
истины не из внешнего мира, а из мышления, и поэтому его философский метод
получил название рационализма (от лат. ratio – ум, рассудок) и явился противоположностью бэконовскому
эмпиризму.
Рационалистическая линия Декарта была
продолжена в учении немецкого философа Готфрица Лейбница, который также
утверждал наличие в человеческом сознании врожденных идей. Они содержатся в
нем, говорил он, отнюдь не в готовом и вполне воспринимаемом виде, но
представляют собой всего лишь набросок, эскиз будущего знания, подобно тому,
как в глыбе мрамора просматриваются очертания будущей скульптуры, намеченные
резцом ваятеля. Задача познания заключается в том, чтобы этот едва уловимый
контур превратить в завершенную систему знаний, полностью обнаружить скрытое во
врожденных идеях содержание. Лейбниц хитро перефразировал известное
положение Локка о зависимости сознания от чувственных восприятий, и
получилась классическая формула рационализма: “Нет ничего в разуме, чего раньше не было бы в чувствах, - говорит Лейбниц,
точно повторяя локковское утверждение, и добавляет, - кроме самого разума”. Как видим, в данном случае речь идет о
независимости мышления от чувственного опыта. Наше сознание автономно и живет
собственной жизнью, в нем изначально содержится в неявной форме все то, что нам
предстоит узнать. Поэтому приобрести знание возможно вне всякого
непосредственного контакта с окружающим миром, без экспериментирования, помимо
жизненной практики и независимо от опыта. Можно открыть неведомые глубины Бытия
и постичь тайны сущего, не выходя из собственного кабинета – одним лишь
всепроникающим актом умозрения, то есть мышлением, духом охватить всю Вселенную
и исчерпать тысячи истин, потому что так или иначе они уже представлены в нашем
уме. Не следует индуктивно собирать
знание по частям, надо дедуктивно
вывести его из безграничных и врожденных способностей нашего сознания. В
трагедии “Фауст” бакалавр запальчиво произносит такие слова:
“Все опыт, опыт! Опыт – это вздор.
Значенья духа опыт не покроет.
Все, что узнать успели до сих пор,
Искать не стоило и знать не
стоит.”
Речь идет о
том, что эмпирические знания фрагментарны, разрознены и неглубоки в сравнении с
истинами, которые могут быть добыты умозрительным путем.
Рационализм,
в отличие от эмпиризма, более тяготеет к философскому идеализму, потому что
предполагает наличие некой духовной, нематериальной реальности, существующей
вполне независимо от чувственного, физического мира. Учения Бэкона и Декарта
были первыми философскими системами Нового времени, сходными в трактовке
целей духовной деятельности человека, по различающимися взглядами на основной
метод познания или путь реализации намеченных задач.
Вопросы и задания
1. Какое
отношение к старой философии было у Рене Декарта? В чем видел он
основные задачи новой философии?
2. Что
представляет собой универсальное декартовское сомнение? Какие цели оно
преследует? Чем отличается сомнение Декарта от сомнения античных
скептиков?
3. Объясните
знаменитый декартовский принцип: “Я мыслю, следовательно, я существую”.
4. Согласны ли
вы с утверждением о том, что мышление является более достоверной для нас
реальностью, чем существование? Какие примеры можно привести в подтверждение
этого тезиса?
5. Что
представляет собой учение Декарта о существовании врожденных идей? Какие
мыслители до Декарта разрабатывали подобные теории?
6. Какими были
представления Декарта о процессе познания? Какой метод был
положен им в его основу? Раскройте содержание понятия рационализм.
7. Расскажите о
представителях рационализма - продолжателях философских идей Декарта.
8. Чем
отличается декартовское учение о врожденных идеях от теории врожденного знания Лейбница?
9. В чем
заключается сходство философских идей Ф.Бэкона и Р.Декарта?
10. Прочитав
следующее рассуждение Декарта, определите, почему наилучшей из наук он
считал математику и каким образом предлагал он распространить ее метод на
другие области знания: “Те длинные цепи выводов, сплошь простых и легких,
которыми геометры обычно пользуются, чтобы дойти до своих наиболее трудных
доказательств, дали мне возможность представить себе, что и все вещи, которые
могут стать для людей предметом знания, находятся между собой в такой же
последовательности. Таким образом, если воздерживаться от того, чтобы принимать
за истинное что-либо, что таковым не является, и всегда соблюдать порядок, в
каком следует выводить одно из другого, то не может существовать истин ни столь
отдаленных, чтобы они были недостижимы, ни столь сокровенных, чтобы нельзя было
их раскрыть”.