|
Возможно, эта история будет иметь продолжение.
- Здравствуйте! Меня зовут Роман Манекин. Я - "политический"...
В темной холодной камере, куда нас, с "Рыбачком", переместили во время очередной "ротации", протекал унитаз.
Починить не удалось. Отключили воду. Жить без воды, хоть и вонючей, за закрытыми дверями невозможно.
Всякий раз включать-отключать "стояк", когда требуется умыться или сходить в туалет, хлопотно.
В итоге, нас перевели из камеры с поломанными черными полами в помещение напротив, чуть более светлое и теплое.
- Манекин? Сядьте, а то упадете! Я - (называет имя)...
Человек крупный, моложавый. Еще полнее меня. На удивление (в тюрьме это - редкость!) чистый, гладко выбритый (практически, небывалый случай!), в домашнем спортивном костюме и с книжкой в руке. Грязный (а в ИВС они все безумно грязные!; впрочем, сейчас появился новый завхоз, возможно постирают) матрац на его "шконке" был аккуратно прирыт простынями.
Чудо!
Как будто, сказочный Хоттабыч, сорвав с бороды волосок, в секунду перенес нас из короленковского убежища "детей подземелья" в черноморскую здравницу имени наркома Фрунзе.
- У Вас тоже книжка? Что читаете? О! Гумилева? - само обращение на "Вы" в тюрьме резало слух и порождало надежды.
Массивная приваренная к полу металлическая прикроватная "тумбочка" "Громозеки" ломилась от пакетов с необходимыми в тюрьме вещами. У него было все: и средство для стирки, и щипчики для ногтей, две пятилитровых баклажки чистой питьевой воды, предметы гигиены.
Но главное - интеллигентный умный собеседник. С чувством юмора, развитой речью.
Человек вежливый, умеет и любит говорить.
Донецкий!
Рай!
(Ненавязчиво, почти лаского, но определенно):
- Не вникай! Мы о своем говорим. Ты не поймешь!...
"Рыбачок", как-то сразу стушевался в его присутствии. И даже стал меньше ростом.
Огромная эрудиция. Особенно, в технических вопросах.
Специальный привет Марине Бережневой (министру информации ДНР в краткий период между Леной Никитиной и Никитиной же Еленой - Р.М.). Действительно: воротила, что не попадя! (Приводились факты).
На самом деле, мы знали друг друга в 2014. Пересекались на бегу. Но, в общем, занимались одним делом.
Не знаю, за что его взяли. Не успел (или не захотел) рассказать.
Дали тридцать суток.
Сидел в третий раз. Первый - на "яме".
Взяли - как я понял - прямо в приемной большого начальника (Потому и успел позвонить домой, запастись необходимым).
Обычное и радостное для нормальных заключенных дело - прогулка ("гулочка", как любовно называл ее "убийца"), для меня, на костылях, была большим испытанием. Как, впрочем, и тюремный душ. Куда не ходил.
(Старался использовать это время, чтобы посетить туалет: унитазов в ИВС, как понимаете, нет!)
Там была одна ступенька...
"Громозека" решил эти проблемы просто: обнимал меня сзади, под мышки, и разом переносил в прогулочный дворик.
Правильный тон в камере, как я понял, задал некто Виктор Иванович - вообще говоря, легенда Донецкого ИВС. Лично его не видел. Но слышал от многих. Советский офицер. Деде. Подполковник. Каждое утро - зарадка. Бодрость, сила духа, уверенность в себе. Участие, доброжелательность. Внушал - говорят - оптимизм самим фактом своего присутствия в камере.
Сильный человек.
А "Громозеку" помню.
ДНР-овец.
Раньше в ИВС таких было много. Теперь меньше.
Что, в принципе, это хорошо.
Разумеется.
14.11.2017
|