ОТЗЫВ о работе Р.В.Манекина "Украина: национальная самобытность и
национализм"
От редакции: рассматриваемая статья Р.В.Манекина "Украина: национальная самобытность и национализм" опубликована в Евразийском вестнике N12.
Рецензируемая работа представляется нам
исключительно актуальной, прежде всего, с политической точки зрения, серьезно
обоснованной в теоретическом плане и несомненно интересной в познавательном
отношении. Впечатляет незаурядная эрудиция автора, прекрасное владение темой и
инструментами теоретико-методологического анализа. Несомненно ценен
междисциплинарный характер исследования, ведущегося на стыке политологии и
этнопсихологии. Работа, по нашему мнению, представляет собой целостное,
многоплановое исследование заявленной темы и заслуживает самой высокой оценки и
с точки зрения глубины научного анализа, и с точки зрения демонстрируемой
автором гражданской, политической позиции (что в условиях сегодняшней ситуации
в Украине является исключительно важным).
Поэтому, высказывая некоторые соображения
относительно авторского видения затронутых в работе вопросов, методологии их
анализа, рассматриваем их, скорее, в аспекте актуализации исследовательского
потенциала дальнейшей разработки данной темы.
Безусловно ценным представляется проделанный
автором теоретико-методологический и историографический анализ рассматриваемой
проблемы. Однако, в работе, ориентированной на массового читателя, по-нашему
мнению, вряд ли целесообразны столь обширные ссылки на научные авторитеты
(иногда в одном предложении их содержится несколько), если только работа не
является основой или составной частью докторской диссертации.
То же касается и стиля изложения материала:
он чрезмерно перегружен специальной терминологией, которая вряд ли будет
доступна политикам-практикам. (Трудно представить, какую практическую пользу
политики и политологи могут извлечь из сообщения о том, что "вербализация
национальной самоидентификации... приобретает характер фрейдовской
элиминации"). А ведь проблемы, которые раскрывает автор, имеют, в первую
очередь, именно практически-политическое значение, поэтому не стоит
ограничивать потенциальный круг ее читателей только специалистами-учеными.
Относительно содержательной стороны
исследования. В работе раскрываются несколько аспектов нацификации в Украине.
Экономический аспект раскрыт, по-нашему недостаточно:
говорится лишь о плачевном состоянии украинской экономики как следствии
действия политических факторов. Однако очевидным является тот факт, что в
основе экономической разрухи лежит разрыв связей с Россией. Причем,
определяющей причиной этого разрыва является ограниченность,
заидеологизированность и просто несерьезность экономического мышления
националистической элиты, рассматривавшей хозяйственные отношения с Россией не
как стратегический капитал (который, кстати, важнее технологий и финансов), а
как невыгодную для Украины и политически опасную обузу, от которой следует как
можно быстрее избавиться.
Кроме того, существует целый ряд
дополнительных факторов, непосредственно вытекающих из националистических
идейных предрассудков и влияющих на ухудшение экономической ситуации в стране.
Например, в первые годы независимости в
Украине серьезно обсуждался вопрос о необходимости решительно изменить
пропорции между промышленностью и сельским хозяйством в пользу последнего.
Националисты утверждали, что крестьянство в наибольшей мере сохранило свою
национальную идентичность (в отличие от рабочих), поэтому расширение аграрного
сектора в структуре народного хозяйства приведет к росту национального сознания
населения (зеркальное отражение большевистской логики коллективизации 30-е
годы). Высокого уровня промышленного развития Украина достигла только в годы
Советской власти, поэтому деиндустриализация страны вполне конгруэнтно
налагается на националистические идеологемы: она рассматривалась как
"устранение символов тоталитарного режима" (по аналогии с разрушением
памятников советской эпохи).
К этому следует добавить и демографический
фактор - подавляющее большинство политической элиты Украины (особенно на ее
западе) являются выходцами из села, которые, перебравшись в город, сохранили
чисто деревенскую ментальность, подпитываемую тесными связями с селом.
(Многочисленные справочники типа "Кто есть кто в Украине" прекрасно
иллюстрируют это). Поэтому идея деиндустриализации Украины дополняется
сознательным, а, зачастую - и неосознанным стремлением ее деурбанизации,
проявляющимся в апологетизации села и всего, что с ним связано (в первую
очередь - возрождении традиций).
В основе проводимой ныне в Украине аграрной
реформы лежит идейная предпосылка о том, что хуторская система единоличных
хозяйств (которую модно называть "фермерской") наиболее адекватна
украинской аграрной традиции (например, в законах о земле нет даже упоминания о
коллективной собственности, о кооперации; речь идет только о частной
собственности). Вообще вопрос о взаимоотношениях крестьянского, сельского
(якобы бесконфликтного и национального) и городского (сомнительного с
национально-политической точки зрения) факторов является центральным в
социологических концепциях национализма еще со времен Грушевского.
Политический аспект проблемы освещен более
основательно. Однако утверждение о том, что политическая активность в Украине
формируется на двух уровнях - региональном и национальном
("общегосударственном") не совсем верно (автор экстраполирует на
Украину российские политические реалии). В России, действительно, формируются
достаточно влиятельные и независимые от центра региональные политические группировки
и структуры. В Украине же их практически нет (можно, конечно, сослаться на
"днепропетровский клан", однако вся его мощь основывается на тесных
связях с центром). Назначаемость губернаторов накрепко привязывает всю
региональную политику к определяющему влиянию центра, ни одна региональная
группа не может позволить себе такую вольность, как не то что оппозиционность,
но и просто робкое несогласие с решениями центра по частным вопросам. Кстати,
поэтому различные бизнес-формирования могут осуществлять экономическое влияние
в регионах почти исключительно через центральную власть. Этим и объясняется не
свойственное России стремление украинских бизнесменов так или иначе формально
войти в эту власть - например, практически все украинские олигархи
интегрированы в системы центральной власти - правительство, Верховную Раду.
Проводя политическую спектрографию массива
украинских партий, автор правильно разделяет их на конъюнктурно-прагматические
(своеобразные политотделы ФПГ), занимающие центр спектра, и идеологические,
располагающиеся с правой и левой сторон центра. Однако он напрасно считает
Соцпартию "крайне левой": СПУ - левоцентристская партия, весьма резво
дрейфующая вправо. Не выдерживает критики и противопоставление КПУ и УНА-УНСО:
их весовые категории настолько несопоставимы, что даже не подлежат сравнению.
КПУ - самая мощная в Украине политическая организация с широкой электоральной
базой, УНСО же - даже не маргинальная партия, а просто орава политической
шпаны, не пользующаяся поддержкой даже на западе Украины. Правда, экзотические
лозунги и экстравагантные выходки "унсовцев" постоянно вводят в
соблазн СМИ как в Украине, так и в России (именно они и создали рекламу УНСО),
однако факт остается фактом - в организациях УНСО по всей Украине состоит всего
несколько сот крикливых и беспокойных юнцов, которые не в состоянии взять
власть ни силой, ни путем выборов. Сравнивать же их с гитлеровцами (мол,
"НСДАП тоже в 20-х годах была немногочисленной, а чем все
кончилось?!...") нет оснований хотя бы по той простой причине, что
ситуация и в Украине, и в мире принципиально отличается от 30-х годов
(взаимовлияние, глобализм, всесторонняя зависимость Украины от Запада и т.д.).
В работе отмечается, что в Украине нет
"влиятельных пророссийских политических объединений" (хотя, если быть
точным, то тут вообще нет партийных образований, которые открыто бы
провозглашали приоритет российских национальных интересов над украинскими).
Однако нельзя не учитывать, что открыто пророссийские позиции занимает
Компартия Украины. По сути, это единственная в Украине партия четкой
антизападной ориентации, которая к тому же открыто выступает за союз с Россией
и против украинского национализма.
Автор прав, когда утверждает, что формально
декларируемым институционным идеалом украинской властной элиты является
американская модель демократии (то есть либерализм). Однако следует
оговориться, что Киев декларирует принципы либерализма преимущественно
применительно к экономической, и особенно, к социальной сфере. Лихой лозунг
либералов "Бесплатный сыр бывает только в мышеловке!" снимает с
власти тягостную обязанность по регулированию экономических отношений и
обеспечению социальной защиты населения. Однако в политической сфере даже о
декларировании принципов либеральной демократии говорить не приходится. Тут
полностью господствуют тенденции к всевластию государства,
административно-командные методы, процветают коррупция и бюрократизм,
пренебрежение законом, а личная власть президента и его ближайшего окружения
практически ничем не ограничена.
Анализируя влияние национализма на
общественное сознание, автор верно отмечает, что сейчас оно наиболее полно и
явственно проявляется в области языковой политики. Однако процесс утверждения
гегемонии украинского языка чрезвычайно противоречив и непоследователен. Сам
язык из средства коммуникации превратился в какую-то ритуальную бюрократическую
"феню" - как блатной жаргон служит референтным атрибутом
инкорпорированности в уголовную среду, так и украинский язык обязателен для
желающего влиться в состав государственной бюрократии на всех ее уровнях. Для
того, чтобы убедиться в этом, достаточно послушать публичное выступление любого
украинского деятеля (хотя бы по телевизору) - вы не встретите ни одной
грамотной фразы на украинском языке (для сравнения: ничего подобного в России
нет! Вы можете себе представить, чтобы российский деятель публично выступал,
используя в своей речи лексические обороты одесского Привоза? А в Украине еще и
не то можно представить!...). Это приводит к чудовищной деградации самого
украинского языка, поскольку многие языковые искажения и ошибки, допущенные
чиновниками в своих публичных выступлениях, становятся лингвистической нормой,
начинают кочевать по страницам периодики. Причем, как это ни парадоксально -
наиболее правильный украинский язык у тех же "москалей", для которых
не составило труда добросовестно его выучить.
Далее. Объем украиноязычных изданий в
Украине постоянно сокращается, а русскоязычных - растет. И как итог -
украинский язык так и не преодолел своей провинциальности, а русский - вовсе не
стал маргинальным. К этому следует добавить еще и то обстоятельство, что
владение украинским языком использовалось его носителями как средство
недобросовестной конкуренции с русскоязычными претендентами на престижные
государственные должности (в первую очередь - в науке, образовании, медицине,
культуре). Однако за годы независимости все перечисленные сферы занятости
перестали быть материально выгодными и социально престижными, поэтому и
конкурентная борьба в них утратила свою остроту, что автоматически снизило и
значение украинского языка в борьбе с конкурентами.
Нельзя согласиться с авторским утверждением,
что национализм в качестве государственной идеологии "обусловливает
разрушение социума, что мы и наблюдаем в современной Украине". Во-первых,
национализм фактически никогда не провозглашался официальной идеологией в
Украине: автор уже писал о том, что идеалом политикообразующего слоя в Украине
является американская модель, то есть демократический либерализм, а соединить
национализм с либерализмом принципиально невозможно. К тому же и представители
властной элиты ведут себя по отношению к украинскому народу не как
националисты, а как типичные либералы. Ведь национализм предполагает и
патернализм государства по отношению к нации (в Западной Украине, например,
подобные ожидания были чрезвычайно распространены - "настоящие украинцы во
власти будут думать о своем народе", "Украине - украинскую
власть" и тому подобные благоглупости). А национализм как идеологическое
обеспечение своего господства нужен бывшему советскому чиновничеству, полностью
деидеологизированному и превратившемуся сейчас в "политическую элиту
независимой Украины", только для укрепления своего всевластия и
дистанцирования от Москвы, которую это чиновничество ненавидит и боится еще со
времен СССР (ведь именно Москва обладала тогда контролирующими и карательными
правами по отношению к Киеву).
Во-вторых, причины разрушения украинского
социума носят не столько идеологический и политический, сколько
социально-экономический характер. Причем подверглись разрушению сами основы (и
вовсе не только духовные) жизнедеятельности нации, эррозированы структуры
повседневного бытия народа, нарушен привычный уклад его жизни, на смену
которому пришли неопределенность и неуверенность в будущем.
В целом влияние национализма на общественное
сознание освещено, на наш взгляд, недостаточно полно. Прежде всего, очень мало
говориться о самой технологии такого влияния: широко практикуемой фальсификации
истории (особенно российско-украинских отношений), стремление добиться
изменения стереотипизации общественного сознания на уровне как этнических
автостереотипов ("украинцы очень хорошие"), так и гетеростереотипов
("русские очень плохие") и т.д. Есть вещи и более изощренные.
Например, националистическая пропаганда усиленно эксплуатирует фактор
виктимности украинской ментальности (интересно, что исторические герои России -
победители - Александр Невский, Дмитрий Донской, Суворов, Кутузов и т.д., а в
Украине - сплошь побежденные - Мазепа, Грушевский, Петлюра, "герои
Крут", Коновалец, Бандера и т.д.). Идет своего рода апологетизация
поражения, неудачи, провала. Именно таким образом культивируется необходимая на
сегодняшний момент украинской власти пассивность, безропотность населения,
пропаганда пробует сформировать у него готовность к новым жертвам, тем самым
предотвратить социальное возмущение.
Наибольшее
внимание в работе уделено культурологическому аспекту проблемы. Автор
справедливо отмечает, что продуктивный Межкультурный обмен (между Украиной
и Россией) на официальном уровне невозможен. И причиной тому - засилье
национализма в Украине (если СНПУ во Львове занимается шельмованием эстрадных
певцов только за то, что они исполняют песни на русском языке, то говорить о
каком-то обмене вообще невозможно). В этой связи представляется важным то
обстоятельство, что националисты молчат по поводу вестернизации (вернее -
американизации) культурной (да и общественной) жизни Украины. Этот процесс
оказывает самое губительное воздействие на развитие культуры в Украине, и он
нуждается в освещении и объяснении.
Воспитание,
образование и наука в Украине действительно пребывают в состоянии полной деградации, что достаточно
полно и раскрыто в работе. И мы понимаем Р.Манекина, не устоявшего перед
соблазном показать весь трагизм и безобразие, царящее в данной сфере. Причем,
автором высказано много оригинальных и интересных (хотя нередко - и спорных)
идей и соображений. Кстати сказать, этот раздел - один из самых интересных в
работе.
Раздел
"Состояние материальной культуры в Украине" как составная
часть работы несколько выпадает из ее концептуальной схемы. На наш взгляд, этот
раздел целесообразно объединить с "экономическим положением",
рассмотрев его именно с точки зрения духовного влияния национализма. В социально-психологическом
контексте.
Не
вполне оправданным видится и вынесение определения национальной самобытности в
заключительную часть работы.
И,наконец, последнее. Очень желательно было
бы рассмотрение темы и в геополитическом аспекте, с точки зрения борьбы
внешнеполитических ориентаций в украинском обществе - прозападной и
провосточной (пророссийской). По существу, все проблемы, вся политическая
борьба в Украине вращаются вокруг этой оси. Ярчайшим свидетельством тому стал
последний политический кризис в Украине. Поэтому рассмотрение влияния
национализма на самобытность украинского социума вне этого контекста вряд ли
может быть достаточным.
С глубоким уважением,
Президент Фонда региональных исследований "ЗЛУКА"
В.В. Секретарюк,
Директор Н.В. Мельникова
17.04.01, г. Львов