Евразийский вестник

Прежде всего, разрешите искренне поблагодарить вас за участие в обсуждении работы "Украина и Россия: что делать?", за серьезный, вдумчивый анализ высказанных в ней соображений, ценные критические замечания.

Не является секретом, что занятие украинистикой (особенно в политологическом аспекте) сегодня - неблагодарное дело. И это понятно: основные денежные потоки (в обмен на отечественное сырье и мозги) ныне, по большей части, направлены с Запада на Восток и с Севера на Юг. Иначе говоря, отечественным исследователям скорее приходится теперь ожидать гранд на проведение анализа американского инвестиционного рынка или пиар, скажем, пивопроизводящей кампании, нежели изучение ситуативных моментов российско-украинских отношений.

Помимо прочего, занятие украинистикой еще и опасное предприятие, ибо любой совестливый, да просто ответственный человек, высказывая искренние соображения по данной проблематике, почти с неизбежностью, вступает в конфликт, с одной стороны, идеологическими установками агрессивного украинского национализма и - как следствие - с прагматическими устремлениями украинской бюрократии, а, с другой, - с экономическими интересами российской буржуазии на этой территории.

Однако занятие украинистикой - дело необходимое. И существо его состоит в адекватном противостоянии энтропийным процессам - процессам предельного упрощения сложных социальных систем - протекающим на всем постсоветском пространстве, где Украина, воистину, является ключевым звеном - элементом, с которого следует начинать восстановление привычной среды обитания евразийского (читай: "российского", "украинского", "казахского", проч.) человека.

В свете сказанного, разумеется, приятно, когда твой труд вызывает живую заинтересованность в Украине: у людей, благодаря деятельному участию которых и - по сути - для которых он был написан (1).

Между тем, все мы - живые люди, и находимся в конкретных бытийных обстоятельствах.

Так, скажем, авторы письма в "Евразийский вестник", скорее всего, работают в условиях кучмовской Украины, и поэтому, высказывая свое мнение по поводу упомянутой статьи, вынуждены скрывать свои имена под безличной аббревиатурой: "ФРИ" - "Фонд региональных исследований", каковых в Украине - бессчетно. И это - объяснимо, ибо всякий, кто знает, каким преследованиям подвергаются юнионисты в Украине, без лишних слов, принимает мотивацию моих оппонентов.

Однако же и я, Манекин Р.В., живу в реальном времени и в конкретной ситуации. И, в этом контексте, должен пояснить, что в период написания доклада "Украина и Россия: что делать?", занимал научную ставку в Институте диаспоры и интеграции, что накладывало на меня известные ограничения.

Вот почему, принимая упрек в том, что в рецензируемом тексте отсутствует четко сформулированный ответ на заявленный в названии вопрос, настоящим прошу адекватно воспринять эту данность и самостоятельно актуализировать имплицитные, но, как думается, вполне очевидные, вещи.

С моей точки зрения, политически и юридически корректная формулировка ответа на вопрос, вынесенный в заголовок указанной статьи, звучит следующим образом:

1. развитие внутриполитической, социальной и экономической ситуации в Украине с необходимостью находится в коррелятивной зависимости от политических процессов, происходящих в Российской Федерации и, конкретно, - в ближайшем окружении Президента РФ;

2. в существе своем, геополитические и геоэкономические интересы Украины и России - идентичны, и предполагают установление между ними предельно тесных союзнических отношений;

3. анализ современной политической ситуации в Украине, со всей несомненностью, свидетельствует о том, что, в нынешних условиях, интеграционные процессы могут быть инициированы исключительно Москвой; при очевидной симпатии к юнионистской политической программе подавляющей части населения Украины, в этой стране сегодня отсутствует устойчивая политическая платформа для ее реализации;

4. в настоящий момент ее нет и в России;

5. процесс объединения Украины и России с необходимостью должен быть инициирован и должен осуществляться не общественными институтами, но государственными органами; и только в этом случае он имеет шансы на позитивное завершение; деятельность же общественных (как российских, так и украинских) организаций, выдвигающих юнионисткую программу, но не способных ее реализовать, дискредитирует саму идею объединения и наносит ощутимый (экономический и политический) вред и украинскому, и российскому народам;

6. юнионистская политическая программа не может быть осуществлена посредством мер экономического и культуррегерского характера; для решения поставленной задачи необходимо использовать меры дипломатического характера, включая крайние.

Вот, собственно, и все о чем говорится в работе "Украина и Россия: что делать?".

Остается добавить: sapienti sat.

Далее. Чрезвычайно важным, с моей точки зрения, является замечание рецензентов из "ФРИ" о том, что деловое сотрудничество российской и украинской бюрократии в течении последнего десятилетия, по сути, загнало российско-украинские отношения в тупик, что имело, и еще будет иметь самые тяжелые последствия для исторических судеб, как России, так и Украины. И с этим нельзя не согласится: современное состояние российско-украинских отношений является значимым мерилом неэффективности политической активности, как российской, так и украинской политических элит.

С моей точки зрения, последняя формулировка означает, что непременным условием реализации юнионистской политической программы является смена правящих политических и экономических элит, в начале - России, а затем - и в других государствах бывшего СССР.

По мнению авторов письма, указанный факт предполагает перенос акцента российско-украинских отношений с государственного уровня на общественный.

Разумеется, оба подхода имеют право на существование.

Однако при этом нельзя не заметить, что перевод политической проблематики в социальную плоскость, по определению, является некорректным, поскольку - грубо говоря - обусловливает ее "забалтывание" на митингах и кухнях. С другой стороны, как думается, проблема реальной реинтеграции на постсоветском пространстве может быть успешно разрешена исключительно предельным напряжением сил всех участников интеграционного процесса (т.е., в сущности, всех народов бывшего ССР), а такой уровень организации общества может обеспечить только государство, но не маломощные общественные формирования (2).

Следующее. Не могу не согласится с оппонентами из "ФРИ" в том, что первым шагом на пути реинтеграции на постсоветстком пространстве должно стать официальное признание юнионистской политической программы. И, в этом вопросе, очевидно, придется спорить не столько с украинскими политологами, сколько российскими украинистами.

Дело в том, что представители российской школы политологии, разумеется, отдают себе отчет в необходимости постановки проблемы реинтеграции. Однако, большинство из них, подвергают сомнению принципиальную возможность ее разрешения в современных политических и экономических условиях.

Сейчас я не буду подробно останавливаться на критике политологических установок российских украинистов (желающие без труда могут с ней ознакомится в работе "К критике политологических подходов к российско-украинским отношениям", опубликованной в "Евразийском вестнике" №1(10)). Хочу только заметить следующее.

С точки зрения ведущих политологов РФ, официальная постановка проблемы реинтеграции с неизбежностью ввергает правящие классы государств СНГ в перманентный конфликт со странами Запада - "спонсорами" развала СССР. Поэтому, в частных беседах, они, как правило, предлагают "не обсуждать указанную проблему публично, но действовать в нужном направлении", что, на мой взгляд, является ошибочной позицией. И вот почему.

Еще раз: в сложившейся тяжелой экономической и политической ситуации реальная реинтеграция постсоветского пространства, с моей точки зрения, может быть достигнута предельным напряжением сил всех народов бывшего СССР. До тех пор, пока задача по возрождению страны не поставлена на государственном уровне, народы постсоветских государств, в политическом смысле, - дезориентированы. Человек лишенный целеполагания - не способен действовать. До тех пор, пока народ не понимает стоящих перед ним исторических задач, он, по определению, аполитичен и обречен на вымирание. Вместе с тем, толкование феноменов действительности - социальная функция интеллигенции. Таковы исходные данности.

С другой стороны, официальное объявление задачи воссоединения бывших советских республик, действительно, и, вне всяких сомнений, обусловливает неизбежную конфронтацию России с Западом. В своей истории наша страна неоднократно попадала в аналогичные ситуации, и каждый раз выходила из них с честью, поскольку, по большому счету, историю страны определяет ее народ, а народ России - и это не нужно доказывать - серьезный и значимый субъект мировой истории.

Современные российские политологи откровенно не верят в силу народного движения. И имеют для этого все основания: в течении последних десяти лет народы бывшего СССР неоднократно высказывались в поддержку политических проектов, противоречащих их жизненным интересам. Все это так. Но, с другой стороны, ответственный политик, решая насущные социальные вопросы на политическом уровне, с необходимостью, должен иметь в виду интересы народа, которому служит, ибо, в противном случае, любая политическая активность теряет всякий смысл и вырождается в заурядное политиканство.

Что, собственно, мы и наблюдаем каждый день на экранах наших телевизоров.

Именно поэтому я солидаризируюсь с позицией "ФРИ" в том, что проблема реинтеграции на постсоветском пространстве непременно должна быть сформулирована на официальном государственном уровне.

Дальше. В своей рецензии исследователи из "ФРИ" приводят соображения по поводу характера возможного союза РФ и Украины и ссылаются при этом на опыт ЕС. В указанном вопросе мы с ними радикально расходимся. И вот почему.

С моей точки зрения, объективной причиной развала союзного государства является элементарная человеческая алчность, проявленная, прежде всего, представителями московской политической группировки. В результате бездумного правления администрации Горбачева, система управления СССР оказалась разрушенной. На сколках советской империи местное (провинциальное) чиновничество попыталось воссоздать подобие порядка. Так появились нынешние суверенные государства.

Теперь представим себе человека, которому ампутировали конечности. Разумеется, искалеченный человек - неполноценен. Но, как долго останутся нетленными ампутированные руки, ноги?

Россия, для меня, - это тело; Украина - отделенная конечность. И вот теперь исследователи из "ФРИ" предлагают "привязать" ампутированную руку к плечевому суставу (вариант мировой глобализации) и назвать этот акт - выздоровлением.

Можно ли с этим согласиться?

Еще раз: сущность процессов дезинтеграции, протекающих на постсоветском пространстве, как видится, состоит не в росте национального самосознания населявших его народов (в чем нас пытаются уверить местные и местечковые националисты (3)); не в "системном кризисе" (о чем твердят доморощенные "монетаристы"), но в кризисе системы управления, зиждущемся на кризисе власти. Для преодоления указанных процессов, прежде всего, необходимо восстановить единую систему управления страной, а это, в свою очередь, возможно только путем построения унитарного государства (4).

Практический же аспект возрождения унитарного государства, с моей точки зрения, состоит в пресечении разграбления экономического потенциала "суверенных" национальных образований, которое, руками российской буржуазии, сегодня осуществляют страны Запада, при содействии, с одной стороны, - местных, а с другой, - российских националистических группировок, и в восстановлении целостной системы ведения хозяйства, обеспечивающей устойчивые социальные гарантии (Подробнее - см. Указ соч.).

По этим мотивам я против аналога ЕС на постсоветском пространстве.

Еще. Рецензенты статьи "Украина и Россия: что делать?" упрекают автора в том, что он недостаточно полно раскрыл сущность "белорусского фактора" реинтеграционных процессов на постсоветском пространстве.

Этот упрек я охотно принимаю и отсылаю заинтересованных читателей к упомянутой выше работе "К критике парадигмальных политологических подходов...", где указаны (пользуясь терминологией Канта) "условия возможности" союза Белоруссии и России, а также высказываются соображения, относительно того, почему "белорусская схема" не срабатывает в отношении Украины.

В целом же, должен отметить, что проблематика российско-белорусских отношений не менее сложна, чем российско-украинских и в достаточной мере эксплицирована соответствующими специалистами.

Теперь - несколько слов относительно позитивной части рецензии "ФРИ".

Какой же выход из сложившейся ситуации предлагают украинские исследователи?

1. Прежде всего, они призывают к активизации экономических рычагов давления на украинскую правящую элиту с целью "подталкивания" ее на путь интеграции с РФ. И - нужно признать, что данная точка зрения имеет широкое распространение в кругах, как российских, так и украинских политологов юнионистского направления. Некоторый "эскиз" ее фальсификации предпринят, в частности, в упомянутой выше работе "К критике парадигмальных... подходов..." (см. разд. "Нищета экономизма"). Если попытаться коротко изложить ее суть, то она зиждется на неприятии любых планов "экономического проникновения" хозяйствующих субъектов РФ (любого уровня) в украинское экономическое пространство. И дело здесь не только в том, что экономическая жизнь Украины находится под жестким контролем украинской бюрократии, определяющей здесь "правила игры" и незаинтересованной - что понятно - в экспансии российского капитала на местные рынки (что общеизвестно). Отнюдь! Просто бизнес, как сфера деятельности, в принципе, не имеет национальной окраски. Поэтому любой - украинский или российский предприниматель: неважно: при содействии российского государства или без него, составив капитал в Украине или, допустим, в Казахстане, во всякий момент готов "перебросить" его (условно говоря) в "офшорные зоны" и "забыть" обязательства, выданные российской стороне. И, в данном случае, - полагаю - не стоит открывать дискуссию о том, что "правила игры" на рынках конкретных стран существенным образом различаются: это верно только отчасти. Сомневающимся я просто приведу примеры российских олигархов Гусинского и Березовского, а жителям Украины - известного "топливного короля" Е.Звягильского.

2. Из этой же области суждение рецензентов по поводу активизации реинтеграционных процессов путем регулирования поставок российских энергорессурсов в Украину.

Признаться, искренне жаль, что мнение украинских коллег сегодня разделяет российское правительство. Как думается, указанная точка зрения, - безусловно, ошибочна. Впрочем, теперь, пожалуй, уже не имеет смысла подробно обсуждать указанную тему, ибо, после скандального провала Кучмы в связи с делом Гр. Гонгадзе, после московско- петербуржского саммита глав государств Украины и РФ, поставки электроэнергии в Украину в полном объеме находятся под контролем РАО ЭС. Таким образом, налицо - свершившийся факт. И, в данном случае, остается только сообщить читателю, что прогноз развития ситуации в энергетическом комплексе Украины на ближайший период, а также анализ московско-петербуржских соглашений в свете перспектив российско-украинских отношений приведены в Указ. Соч.

1. Следующим пунктом юнионистской "программы" специалистов "ФРИ" является призыв к активизации информационной политики РФ на "украинском направлении". В частности, авторы предлагают стимулировать информационное обеспечение процессов регионализации Украины. И данная позиция, в принципе, не вызывает возражений. Более того, я даже считаю, что поддерживать (главным образом, - информационно) региональные элиты в Украине - жизненно необходимо. Но вовсе не для реализации политических (тем более - геополитических) задач, стоящих перед Российской Федерацией (общеизвестно, что на субрегиональном уровне такие проблемы не решаются по определению), а просто потому что, в отличии от РФ, где вся политическая, экономическая и социальная активность сконцентрирована в столице, украинские региональные (политические и экономические) элиты традиционно на порядок более самостоятельны, нежели российские, и взаимодействие с ними имеет самодостаточное хозяйственное значение.

2. Далее авторы указывают на то обстоятельство, что идеологические "шоры" российской политической элиты мешают российскому обывателю увидеть в украинских коммунистах заинтересованную политическую силу. И это утверждение также не вызывает существенных возражений.

В отличии от российского, украинское коммунистическое движение, и в самом деле, отражает умонастроения широких народных масс. Причем, политический капитал украинских коммунистов - объективен: он формировался в условиях жесткого (если не сказать - жестокого) идеологического противостояния галицийскому национализму; путем - без всякого преувеличения - героической борьбы, развернувшейся в Украине в первые годы развала СССР, когда деятельность КПУ была официально запрещена, а "проводники" фашистских националистических организаций "справляли шабаш" на улицах Львова и Ужгорода (5). В сущности, только самоотверженная позиция украинских коммунистов и деятелей УПЦ Московского Патриархата (и пусть в меня бросают камни все "демократы" России и Украины!) в 90-е годы XX столетия не позволила Украине превратится в фашистское государство. История это непременно запомнит.

Однако не забудет она и том, что на исходе второго тысячелетия украинские коммунисты едва ли не сознательно проиграли президентские выборы в Украине, позволили Кучме раздавить политическое руководство украинского парламента, отвернулись от донецких шахтеров, перекрывших городские магистрали с требованиями восстановления в регионе статуса русского языка. В анналах истории останутся и свидетельства политической немощи украинских коммунистов, их провинциализма, политической близорукости, одним из проявлений которой является поиск поддержки идеи реинтеграции в лице российской политической элиты, отстаивающей в Украине (как, впрочем, и в России) интересы российского капитала.

В целом нужно сказать, что украинские коммунисты - это яркое и сложное явление украинской политической жизни. Безусловно, ответственные российские политики, при формулировании перспективных внешнеполитических задач Российской Федерации, с необходимостью, обязаны учитывать их позицию, как значимый фактор общественной - политической жизни Украины.

Вместе с тем, российские юнионисты обязаны помнить и о том, в отличии от российских, украинские коммунисты имели и имеют реальные шансы взять власть в стране в свои руки. Но не делают этого. (Неважно: то ли потому, что нынешнее руководство КПУ уже не готово к бескомпромиссной политической борьбе, то ли оттого, что оно к ней не способно!).

Отсюда - неумолимая логика развития политических процессов диктует неутешительный вывод о том что, в современных политических условиях, в реализации юнионистской политической программы ставка на КПУ объективно дискредитирует объединительную идею.

И виноваты в сложившейся ситуации исключительно сами украинские коммунисты.

3. В следующем пункте программы "ФРИ" указывается на русские общины, как фактор юнионистского движения в Украине.

Вообще говоря, развернутое истолкование феномена пророссийских общественных организаций Украины приведено в Указ. Соч.

Если попытаться его резюмировать, то оно сводится к утверждению о том, что русские общины Украины объективно актуализируют "многовекторную политику" Кучмы в отношении РФ и, тем самым, - вольно или невольно - оказывают негативное влияние на реализацию юнионистской политической программы.

И аргументация здесь следующая.

В общем смысле - постановка узко-национальных задач в многонациональном государстве, с неизбежностью, порождает многочисленные, но малодееспособные политические образования, основной социальной функцией которых является самосохранение в качестве субъекта региональной (на большее они ipso facto не в состоянии претендовать) политики.

Отсюда - педалирование "русской идеи" в Украине, a priori низводит русское движение в разряд мелких (маловлиятельных) националистических формирований (таких как общества немцев, греков, евреев и т.п), практическая деятельность которых, в основной своей части, сводится к (как правило, безуспешному) "выбиванию" денег в метрополиях, да бесплодным попыткам шантажа местных бюрократий, в надежде получить кусок "пирога власти" в виде конкретных административных (не политических!) назначений (6).

В этой связи, лидеры Русских общин Украины, как никто иной, заинтересованы в сохранении ее государственной независимости, ибо существующее status quo позволяет им надеяться на устойчивое социальное положение, с вытекающими из него материальными преимуществами (7).

Практический же аспект деятельности указанных формирований - противостояние дискриминации русскокультурного населения в области, скажем, языковой или образовательной политики, другие гуманитарные проекты, - по определению, лишен позитивного социального смысла, ибо, в сложившихся политических условиях, входит в решительное противоречие с сущностными интересами (реальных!) политикообразующих слоев украинского общества, а потому - обречен к неуспеху (8).

4. Далее рецензенты указывают на недостатки российской информационной политики в отношении стран СНГ. И в этом утверждении много справедливого. Достаточно сказать, что московские масс-медиа, по большей части, замалчивают украинскую проблематику, а если публикуют новости СНГ, то, как правило, - негативные.

Однако, констатируя указанный факт, важно понимать его сущность.

Дело в том, что, в отличии от Украины, контроль российских властей над отечественным информационным пространством не является тотальным. (Точнее говоря, администрация Путина (ведомство Ресина) пытается делать известные шаги в указанном направлении, не пока еще далека от поставленных целей). В Украине финансовый контроль над масс-медиа осуществляют местные олигархи (см. "Украина и Россия: что делать?"), в свою очередь, находящиеся в жесткой зависимости от киевской политической элиты. Поэтому, "государственное регулирование" информационного рынка Украины сегодня возможно, а России - нет.

С другой стороны, - см. выше - российский капитал, в значительной своей части - спекулятивный (читай: зиждущийся на межрегиональных отличиях) и, следовательно, - не заинтересованный в реальной реинтеграции постсоветского пространства.

Идея межрегиональной интеграции объективно находится в противоречии и с устремлениями российского чиновничества, поскольку возрождение "Большой" России, с неизбежностью обусловливает тяжелую ответственность за плачевное состояние дел на одной шестой части Земного шара, а нынешняя российская бюрократия не располагает необходимым для ее реализации экономическим, политическим и - даже - административным ресурсом.

И все это естественным образом находит отражение в российском информационном рынке.

Таким образом, современная ситуация в российском информационном пространстве, с моей точки зрения, обусловлена политическими и экономическими интересами правящих слоев российского общества, и не поддается изменению сугубо декларативными средствами.

Что же касается уровня простых российских обывателей, то за "украинский образ жизни" в России сегодня вовсю "агитируют" украинские проститутки, троллейбусные контролеры и рыночные торговцы. Причем, указанная агитация - можете поверить! - оказывается, куда более действенной, нежели самые популярные телевизионные передачи. И изменить указанную ситуацию путем оптимизации административного влияния на российское информационной пространство - что предлагают украинские коллеги, - как думается, практически невозможно.

5. В следующем пункте своей программы политологи "ФРИ" сетуют на то, что в России (читай: в Москве) проводится дискриминационная политика в отношении украинских гастарбайтеров. И это правда.

С моей точки зрения, указанная позиция Правительства Москвы наносит ущерб не только российско-украинским отношениям, но и противоречит интересами самого мегаполиса.

И вот почему.

Как видится, в силу столичного статуса, Москва - это, главным образом, город посредников и чиновников. У каждой указанной общественной прослойки имеется известный кодекс социального поведения, оказывающий влияние на субрегиональное общественное сознание, который, в частности, включает в себя понятие "не престижной производственной деятельности".

В итоге, москвичи не охотно идут на работы по уборке улиц, укладки асфальта, в мелкооптовую торговлю и т.д., и т.п., какую бы заработную плату им не предлагали. Между тем, указанные виды деятельности- необходимые составляющие нормальной жизни большого города. И здесь, в виду сложностей экономических ситуаций в собственных "суверенных" государствах, на помощь москвичам приходят "гастарбайтеры" - рабочая сила из "ближнего зарубежья".

Ну, конечно, в большинстве своем, это - выходцы не самых благополучных слоев населения (понятно, что ни "новый украинец", ни "новый молдаванин" не поедут в Москву мостить улицы). Общеизвестно, что с началом "движения" "гастарбайтеров" столицу РФ захлестнула волна преступности. Тем не менее, думается, что, в данном случае, преступность - не причина, но следствие сложившейся системы государственного управления.

К сожалению, это толкование не принимают ни Правительство Москвы, ни рядовые москвичи. И, в итоге, под аплодисменты столичного филистера, Лужков один за другим издает "анти-гастарбайтеровкие" указы.

Между тем, выход из создавшейся ситуации, с моей точки зрения, лежит совершенно в иной плоскости. На самом деле, указанную проблему не следует отдавать на откуп, с одной стороны, местным (национальным) коммерсантам, а, с другой, - коррумпированной московской милиции. Напротив: указанная задача, как видится, поддается решению в рамках возрожденной (целостной) системы управления на всем постсоветском пространстве, путем формирования соответствующей государственной службы по найму рабочей силы.

Такая служба будет способна обеспечить гастарбайтерам достойные условия труда и быта, возьмет на себя ответственность за организацию их досуга и, в результате, появится возможность говорить об оптимизации "образа Москвы" в глазах украинского обывателя, на чем настаивают исследователи из "ФРИ". При иных условиях, как думается, заявленная "ФРИ" программная установка выглядит достаточно иллюзорной.

6. Наконец, исследователи "ФРИ" рекомендуют оптимизировать культурные обмены между Украиной и Россией. Причем указанную точку зрения разделяют многие москвичи.

Так, скажем, "во исполнение" "культуррегерского" пункта юнионистской программы "ФРИ" в Москве на Арбате был создан Культурный Центр Украины (чего нет ни в Ужгороде, ни - насколько я знаю - в Киеве!), в Московской, Тюменской областях, в Краснодарском крае открыты украинские школы и классы (а в Украине, как известно, русские школы - закрываются!), в РФ функционирует Украинский национальный университет (а в русскоязычном Донбассе вступительные экзамены в ВУЗы принимают на украинском языке!), вещает украинское радио (в то время, как во Львове запрещают исполнение песен на русском языке!) и т.д., и т.п.

При этом, несмотря на всемерную поддержку московских властей, Украинский Культурный Центр сегодня - практически полный банкрот, т.к. у Министерства культуры Украины не хватает денег для оплаты коммунальных платежей, а украинские артисты нечасто гастролируют в российской столице, поскольку стоимость дня проживания в гостинице Посольства Украины примерно равна годовому окладу солиста Донецкой филармонии. Кроме того, в московских украинских школах и московском Украинском Университете пустуют учебные аудитории потому, что дети московских украинцев не желают получать образование на украинском языке, а о существовании украинского радио в Москве знают далеко не все российские украинисты.

С другой стороны, московские журналисты сегодня не заинтересованы в сотрудничестве с украинскими издателями, т.к. последние не в состоянии выплачивать им "столичные" гонорары. Кроме того, в соответствии политикой "деруссификации", проводимой администрацией Кучмы, в Украине отключены российские телеканалы, затруднено распространение русскоязычной литературы, дискриминируются совместные (какая глупость!) российско-украинские печатные издания, и - как результат - украинские "кабельщики" воруют из эфира российские "телепередачи", издатели - книги российских авторов, журналисты - новости информационных агентств.

Все это - реальные факты. Таким образом "рыночная экономика" реагирует на разницу культурных потенциалов России и Украины.

Между тем, настоящая правда, как думается, состоит в том, что сегодня все слои украинского общества - от культурной элиты до компрадорской буржуазии, - и в самом деле, тянутся к России. (Причем, это известно не понаслышке: поверьте, за короткое время, в Институте диаспоры и интеграции - многое и многих удалось повидать!). И это - закономерно. Вопреки утверждениям украинской националистической пропаганды, россияне сегодня - и в Ярославле, и Торжке - обеспечивают себе более высокий уровень жизни (и следовательно - уровень культурных запросов), нежели украинцы.

Поэтому, на самом деле, не только невозможно, но и нет никакой необходимости искусственно создавать "привлекательный образ России" в Украине.

Задачу нужно ставить в ином ракурсе: следует думать о воссоздании целостного государственного организма. И тогда, - и гуманитарные, и иные проекты - непременно получат серьезное (экономическое, социальное, политическое - какое хотите!) обоснование.

А пока - ну, что же: никто ни в Киеве, ни в Москве отнюдь не препятствует украинским гастролям Пугачевой или Киркорова. Все просто: платите деньги и получайте удовольствие!

Sapienti sat!

С искренним уважением
Р.В. Манекин

1. Разумеется, речь идет не о сотрудниках "Фонда региональных исследований", но об украинской интеллигенции в целом.

2. Здесь мне могут возразить, что, смена политических элит на постсоветском пространстве с необходимостью повлечет за собой сложные социальные изменения. Может быть! (Мы сейчас не будем обсуждать вопрос о том, каким путем следует реализовывать указанную политическую установку: путем ротации управленческих кадров; посредством всенародных выборов и референдумов или иными способами - ответ даст конкретная внутриполитическая ситуация; Лично мне, например, глубоко симпатичен способ, избранный для борьбы с российскими олигархами В.В. Путиным; поведение же Кучмы в аналогичных обстоятельствах представляется не вполне достойным). Тем не менее, - должен признать, что позитивной альтернативы указанному сценарию развития событий в настоящий момент я не вижу, ибо, с моей точки зрения, выбор между политическим радикализмом и социальным суицидом (коллективным самоубийство постсоветских олигархических государств) - безальтернативен.

3. Какой Бжезинский мог прогнозировать развал СССР за три года до смерти Андропова?

4. Кроме того, нужно учитывать исторический опыт российской государственности, изначально формировавшейся (см., напр. Н. Бердяева) на основе унитаризма, а также опыт государственного строительства практически всех, без исключения, стран Содружества, который, со всей очевидностью, на мой взгляд, свидетельствует о том, что советские региональные лидеры оказались не готовы к управлению независимыми государствами в "автономном режиме", и не будут готовы к нему никогда, поскольку являются выходцами из командно-административной системы бывшего СССР. Идея же о "выращивании" новых политических элит в ныне суверенных государствах СНГ (тезис, в частности, украинских националистов), с моей точки зрения, и вовсе безосновательна, ибо, как мне видится, сегодня на всем постсоветском пространстве прогрессирующим образом развиваются энтропийные процессы, и, в этих условиях, - условиях (упрощения) организации общества, возникновение нового качества политических организаций, по определению, невозможно.

5. Не знаю, как другие, но я лично горжусь тем обстоятельством, что Восстановительный съезд КПУ состоялся в непосредственной близости от родительского дома, в ДК Макеевского труболитейного завода (в Донбассе), ибо этот акт, со всей очевидностью, продемонстрировал всему миру, что мои земляки - последовательные и решительные противники государственного тоталитаризма, вне зависимости от того, в какие идеологические одежды он рядится в конкретный исторический момент.

6. Неслучайно в Украине есть поговорка: "Розумне теля у двух маток сосет". Я даже думаю, что таковой была изначальная установка украинской интеллигенции, которая считала, что, вот-де объявим себя суверенными (читай: субъектами мировой политики), и заинтересованные страны будут оплачивать наш суверенитет: одни - в надежде вернуть нас в прежнее союзное государство, другие - дабы не допустить его реинтеграцию. (Не случайно, одна из крупных донецких газет как-то озаглавила интервью директора РИСИ Е.М. Кожокина "За Украину идет борьба": вот мол, Украина - невеста на выдании: сидит и выбирает себе женихов!) Так вот, господа украинские интеллигенты, вы грубо просчитались!
Российская буржуазия (см. Указ. соч.) - сегодня совершенно не заинтересована в возрождении Союза. Более того, в виду тяжелейшего экономического положения страны, Украина для России представляется тяжелой обузой. (Точнее говоря: российскую экономическую элиту интересует в Украине исключительно ее удобное транзитное положение. Поэтому российский буржуа готов "подбрасывать мелочь" русским общественным движениям, с тем, чтобы поддерживать напряженность в межгосударственных отношениях и, таким образом, стимулировать украинские власти к оптимизации контроля над транзитом российских углеводородов в страны Запада). И не более того! По большому счету, Запад также не заинтересован в Украине. На самом деле, страны Запада стремились к развалу Советского Союза, а вовсе не к формированию украинской государственности. Теперь же, когда Акт о независимости подписан и введен в действие, Западу уже не за что платить Украине: "шут сделал свое дело, шут может уйти!".Так что сегодня украинским сепаратистам приходится рассчитывать только на самих себя. И это - естественное следствие совершенных ими политических акций.

7. И вот показательный пример. По данным украинских пророссийских организаций, темпы деруссификации в русскоязычном Донбассе достигли (если я не ошибаюсь) 0, 3%. Между тем, в соответствии с Указами Кучмы, в большинстве регионов Украины делопроизводство переведено на Украинский язык. Наиболее обеспеченным слоем населения в Украине, как известно, является бюрократия, практическая деятельность которой непосредственно связана с делопроизводством. Естественно, что каждый родитель - в Украине или в России: неважно - желает своим детям обеспеченного будущего. Поэтому в Восточной Украине конкурс в украиноязычные учебные заведения превышает все мыслимые пределы, а детки, вместо изучения наследия Достоевского и Толстого, предпочитают зубрить "перлы" украинского "новояза": "пальта", "авдитория", "розчепирка" (зонтик).

8. И это - закономерно, ибо вопрос о языке - политический и решается исключительно политическими средствами и на политическом уровне.