"Независимая газета", "Содружество" (# 06 (39) 27 июня 2001):
http://cis.ng.ru/words/2000-11-29/2_russia.html
Игорь Гужва, Дмитрий Корнилов
КОГО РОССИЯ ЗАЩИЩАЕТ
НА УКРАИНЕ?
Призывы к защите русского
населения республики бьют мимо цели
В истекающем году российская дипломатия, пожалуй, впервые обратила внимание на ситуацию с русскоязычным населением Украины. Поводом для этого послужили вспышки антирусского национал-экстремизма на Западной Украине в связи с убийством композитора Игоря Билозира.
В середине июля посол России на Украине Иван
Абоимов на специально созванной для этого пресс-конференции изложил официальную
позицию российского руководства по этому поводу: "Национал-экстремизм во
Львове должен быть осужден руководством Украины. Одна из главных целей внешней
политики России в странах бывшего Союза - это защита интересов русского
населения" (под русскими в данном случае, как пояснил Абоимов, понимаются
люди, говорящие и думающие на русском языке).
Однако ни слова Абоимова, ни подобные же
заявления представителей российского правительства не возымели действия ни на
русское население Украины, ни на украинское правительство. Единственно, кто
отреагировал, - сами национал-экстремисты, которые потребовали объявить
Абоимова персоной нон грата и поскорее расправиться с "пятой
колонной" россиян на Украине.
Таким образом, активность российской дипломатии
по украинскому направлению ушла в песок. Учитывая, что защита "русского
населения" в странах ближнего зарубежья сегодня является одним из основных
постулатов российской внешней политики, представляется чрезвычайно интересным
разобраться, что же все-таки происходит с русскими на Украине, действительно ли
их интересы надо защищать, и если - да, то как.
Начнем с того, что проблемы с русским
(русскоязычным) населением на Украине действительно существуют.
Во-первых, это проблема Галичины, где
межнациональные отношения достаточно напряженные даже на бытовом уровне (чего
нет на остальной Украине).
Во-вторых, это ползучая украинизация, проводимая
властями и наиболее заметная в сфере образования. Заключается она в переводе
школ на обучение на украинском языке без согласия родителей.
Только с 1996 по 2000 г. число русскоязычных школ
на Украине сократилось на 541, с 2940 до 2399. Количество учеников, обучающихся
на русском языке, с 1996 по 2000 г. сократилось на 579 тыс. человек.
Согласно сведениям, представленным недавно
Русским движением Украины в ПАСЕ, в Одессе в 1996/97 учебном году было 107 школ
с обучением на русском языке, что соответствовало доле русскоязычных жителей
города (73%). В 1998/99 учебном году это число сократилось до 51 (36%), а в
2000/01 г. планируется дальнейшее сокращение до 46 школ (32%). В Харькове,
согласно переписи 1989 г., более 72% населения признали родным языком русский.
В соответствии с этим в городе работало 46 украинских, 50 двуязычных и 91
русская школа. Однако в 1997/98 учебном году русских школ осталось 60,
двуязычных - 33, а число украинских школ более чем удвоилось и составило 97. В
то же время на Западной Украине и в Киеве процент русскоязычных школ
значительно ниже процента этнических русских в составе населения. Так, в Киеве,
где русское население составляет 21%, из 324 школ лишь в 19 (6%) обучение
ведется на русском языке, причем в девяти из них младшие классы обучаются на
украинском. На восемь областей Западной Украины, где проживают 740 тыс.
русскоязычных жителей, осталось лишь 13 школ с обучением на русском языке. В
Ровенской, Тернопольской и Киевской областях их нет вообще, в Волынской,
Ивано-Франковской, Хмельницкой и Черкасской осталось по одной школе. На Львовщине
за десять лет число учеников, обучающихся на русском языке, сократилось с 35 до
7 тыс.
Минобразования Украины не раз издавало
нормативные документы, которые прямо противоречат украинскому Закону о языках и
другим законодательным актам. Вот один из них - Письмо # 1/9-11 от 28 января
1993 г., подписанное наиболее одиозным украинизатором, тогдашним первым
замминистра образования Анатолием Погрибным. Этот документ официально переводил
русский язык в разряд иностранных, тем самым позволяя школам вместо него
изучать другие иностранные языки. Чиновник открыто нарушил требование ст. 27
Закона о языках: "Изучение во всех общеобразовательных школах украинского
и русского языков является обязательным". Действие этой статьи фактически
прекращено, несмотря на то что никаких решений законодательного органа по этому
поводу не было.
Однако, по данным всевозможных опросов
общественного мнения, проблема языка не попадает даже в первый десяток проблем,
наиболее актуальных для населения Украины.
С одной стороны, в этом "заслуга"
удачно выбранной Киевом тактики украинизации. В отличие от "революционного
скачка", осуществленного в Молдавии, главным принципом политики
украинизации стал следующий: "В каждый конкретный момент времени от
украинизации должно страдать минимально возможное число людей".
Именно поэтому, например, в отличие от
центральных областей страны, наиболее "взрывоопасные" русские регионы
Украины (Донбасс и Крым) практически не охвачены украинизацией. Доля школ с
обучением на украинском языке возросла в Донецкой области с 2,8% в 1990 г. до
8,6% в 1998 г., а в Крыму - с "абсолютного нуля" до 0,3%.
В результате ущемление русского языка в этих
регионах особенно не ощущается, что, естественно, заметно снижает остроту
проблемы в целом по стране и создает иллюзию отсутствия украинизации как
таковой.
Кроме того, граждане в целом слабо представляют
себе, что такое права человека, зачем они нужны и как за них надо бороться. К
тому же бытует укоренившееся представление о том, что государство вправе
навязывать гражданам свое видение их частной жизни, в том числе и того, на
каком языке следует говорить. Очень распространено, например, такое мнение:
"Мы живем на Украине, а потому просто обязаны говорить по-украински".
Мало кто обращает внимание на то, что в цивилизованном обществе не гражданин
говорит на языке государства, а государство - на языке гражданина. Все это
основательно притупляет чувство языкового ущемления у русскоязычных граждан и в
большой степени тормозит возможное развитие конфликта на языковой почве.
Однако тактика украинизации и государственная
лояльность - не самые главные причины индифферентности украинцев к языковым
вопросам. Есть причины посерьезнее.
Согласно официальным данным, коими считаются
результаты последней советской переписи населения (1989 г.), 73% населения
Украины - украинцы, 22% - русские, 1% - евреи. Но реальный расклад гораздо
сложнее, чем принято считать.
В ноябре-декабре 1997 г. Киевским центром
политических исследований и конфликтологии совместно с Киевским международным
институтом социологии был проведен весьма интересный опрос. Для определения
этнокультурного состава населения задавалось два вопроса. Один из них был
открытым - набор возможных ответов не предлагался. Отвечая на этот вопрос,
украинцами назвали себя 69,2%, русскими - 19,6%, другие национальности назвали
5%, а 5,9% опрошенных ответили: "И украинец, и русский".
Тем, кто назвал себя русским или украинцем,
задавался уточняющий вопрос с перечислением набора ответов, который включал в
себя и несколько возможностей двойной идентификации. Теперь только украинцами
назвались 55,9% (от общей совокупности), только русскими - 10,8%, остальные
по-разному указали смешанную национальность: в равной степени украинцы и
русские - 14,3%, в большей степени украинцы - 7,4%, в большей степени русские -
4,9%. Интересно, что при этом вариант двойной национальности выбрала почти
половина (43,3%) тех, кто сначала назвали себя русскими.
Именно наличие большого слоя
"промежуточной" идентификации позволяет говорить о том, что этнополитическая
картина Украины пока что не сложилась. И большинство населения в разных
обстоятельствах может самоидентифицироваться по-разному. К примеру, житель
Донбасса может считать себя русским на Украине, но украинцем - в России и снова
русским в дальнем зарубежье или в Средней Азии. Кроме того, на бытовом уровне
русские и украинцы совершенно не разделяют друг друга ни по национальному, ни,
в большинстве своем, по языковому признаку.
На наш взгляд, это свидетельствует о том, что,
несмотря на усилия официальной украинской пропаганды, большинство и русских
(русскоязычных), и украинцев по-прежнему не ощущают себя двумя разными
народами. И, следовательно, попытки каким-то образом противопоставить одну
группу другой наталкиваются на непонимание. Ведь большинству населения страны
довольно трудно определить, кто они - русские или украинцы (да об этом почти
никто и не задумывается).
Единственное исключение здесь - жители Галичины,
которые ментально и религиозно (униаты) чужды не только русским, но и украинцам,
проживающим к востоку от Збруча (река, по которой до 1939 г. проходила граница
между Польшей и СССР).
Хотя на самой Украине этого не любят признавать,
но очевидно, что национальным меньшинством в стране являются не русские
(которые вместе с восточными украинцами представляют собой единую
религиозно-этническую общность), а именно галичане. Причем в последнее время
наблюдается ускоренная ассимиляция галичан русско-украинским большинством, что,
собственно, и вызвало всплески экстремизма во Львове весной и летом этого года.
Главная причина невостребованности усилий Москвы
по защите русских на Украине заключается в том, что наиболее активная и
деятельная часть русского населения страны не только не ощущает своего
угнетенного положения, но, наоборот, составляет правящую элиту страны.
Украиной правит вполне русский человек (в
терминологии Абоимова) - Леонид Кучма (по крайней мере думает он точно на
русском). Русскими людьми были и все украинские премьеры за годы независимости (за
исключением последнего - Виктора Ющенко). Выходцы с Восточной Украины занимают
все ключевые посты в управлении украинской экономикой. Среди олигархов и
крупных бизнесменов также все сплошь русские люди (в крайнем случае евреи или
татары - тоже русскоязычные). Поэтому при прочих равных условиях жителю Донецка
или Днепропетровска, используя личные связи, гораздо легче сделать карьеру на
Украине, чем, допустим, жителю Львова или Ровно.
Как раз в этом причина странного для многих в
Москве "долготерпения" русских на Украине. Действительно, язык может
явиться дополнительным раздражающим фактором, придающим определенную форму
народному протесту. Однако протест сам по себе не возникает, его надо
организовать. Однако на Украине те силы, которые бы могли это сделать
(русскоязычные предприниматели, кланы, политики) как раз не заинтересованы в
акциях протеста, ибо именно они находятся у власти и вполне довольны
сложившейся ситуацией. Мало того, те люди, которые все-таки призывают обратить
внимание на ситуацию с языком на Украине, воспринимаются многими русскими как
маргинальные элементы ("Нормальные русские ребята в Киеве делом
занимаются: газом и металлом торгуют, снимают премьеров и назначают спикеров, а
вы о каком-то языке и правах национальностей болтаете!").
Кстати говоря, если на чем еще и держится
украинская независимость, так это на страхе украинских олигархов русского
происхождения перед приходом на Украину российского капитала, что неизбежно
повлечет уничтожение их небольших финансово-промышленных империй. Характерный
пример - крупнейший украинский предприниматель середины 90-х гг. Евгений
Щербань (ныне покойный). Житель Донбасса, с трудом говоривший на украинском
языке, тем не менее ходил по парламенту в украинской рубахе-вышиванке под
малиновым пиджаком. И незадолго до своей гибели в 1996 г. говорил: "Нам не
опасен западный капитал. Его интересует небольшая доходность, у него мало
амбиций. Другое дело - россияне. От них главная опасность. Они нацелены на
большую доходность, на большие планы".
Характерно, что далеко не все русские на Украине
являются сторонниками интеграции с Россией, а украиноязычные - сторонниками
вступления в НАТО. По крайней мере процент желающих воссоединения двух братских
народов в русскоязычных мегаполисах юга и востока страны гораздо ниже, чем в
украиноязычной сельской местности центральной Украины. Наконец, единственный
крупный украинский политик, который открыто пропагандировал в последнее время
идею политической интеграции с Россией, - экс-спикер парламента Александр
Ткаченко был типичным представителем украиноязычной части населения страны.
Таким образом, заявления российского руководства
о защите русского населения на Украине бьют мимо цели. Впрочем, достаточно
трудно вообще предположить, какая цель была изначально.
Если использовать проблему русских как повод
давления на Украину по каким-либо другим вопросам, важным для России, то выбран
он крайне неудачно. Украинское общество не воспринимает языковую и
межнациональную проблемы как сверхактуальные для себя, поэтому Киев чувствует
себя в этом отношении весьма уверенно.
Конечно, можно постараться "открыть
глаза" русскому (русскоязычному) населению на Украине на его реальное
положение и печальные перспективы. То есть "разогреть проблему". Тем
более что близорукая политика украинского руководства, которое воспринимает
украинский язык как краеугольный камень украинской государственности, сама
создает острые межнациональные проблемы, и в ближайшие годы это даст о себе
знать и без всякой посторонней помощи (именно поэтому, кстати, некоторые
представители украинской элиты уже начинают понимать, что введение двуязычия
только укрепит государство, сведя на нет проблему межнациональных отношений).
Однако, во-первых, "разогрев проблемы"
вне всякого сомнения приведет к острой этнической вражде в стране, учитывая,
что настрой населения к властям агрессивно-негативный и положение с русским
языком вполне может явиться хорошим поводом "взбунтоваться" против
нынешнего положения дел. Вопрос - зачем это надо России? Помимо чисто моральных
соображений (нехорошо все-таки ссорить два братских народа!) это приведет к
возникновению опасного очага напряженности на границах России и усложнит и без
того тяжелое геополитическое положение страны.
Во-вторых, возможности России влиять на
общественное мнение на Украине сейчас сильно ограничены. Поэтому даже самые
безобидные выступления российского руководства по отношению к проблемам русских
на Украине будут интерпретированы официальной пропагандой как призывы к
гражданской войне, что вызовет отторжение, в том числе и у русского населения
страны. Мало того, Киев получит уникальную возможность консолидировать народ
перед лицом внешней угрозы "межнациональному миру и спокойствию".
В-третьих, большинство русских на Украине
воспринимают проблему языка и межнациональных отношений как внутренние проблемы
своей страны и полагают, что, если захотят, смогут их решить самостоятельно
("пока меня никто не трогает, нечего и бучу поднимать, но если моего сына
начнут заставлять учиться на украинском, то я всем покажу"). Неудивительно
поэтому, что при подготовке обращений ряда местных органов власти (например,
Донецкого областного совета) с требованием предоставить русскому языку статус
официального, о помощи России речь вообще не шла.
В общем, проводить разделение на украинцев и
русских на Украине и защищать одних от других довольно проблематично и опасно.
Более эффективно и действенно различать те силы, которые настроены на
сотрудничество с Россией, и те, которые на сотрудничество не настроены (вне
зависимости от того, на каком языке говорят их представители). Это открывает
дорогу к созданию в стране мощной пророссийской группы влияния, которая
нейтрализовала бы враждебную России деятельность западных и местных
олигархических групп, решив тем самым большинство проблем в
российско-украинских отношениях (в том числе и национально-языковую проблему).
Рычаги воздействия на Украину для создания подобной группы у России пока еще
есть.