Эта поездка в Донбасс состоялась осенью 2009 года и, конкретно (для педантов) - с 29.10.2009 по 02.11.2009. На этот раз я въезжал в Донбасс не со стороны Москвы, как раньше, а из Сочи (проездные документы – для тех же педантов - соответственно: ТД 2010444 094452 поезд 018 СА «Сочи-Ясиноватая» и ТД 2011444 094453 поезд «Ясиноватая-Сочи»). То есть, в этот раз мне довелось дважды пересечь границу России и Украины и побывать в двух городах: Макеевке и Донецке.

Любой человеческий опыт уникален. Вот мне и пришло в голову поделиться своим.

Ты помнишь, как все начиналось? На самом деле, поездка 2009 года была не простой, а по поводу: отрабатывалось приглашение Донецкого облсовета и Донецкого национального университета на международную научно-практическую конференцию «Украина в Великой Отечественной войны: осмысление минувшего - взгляд в будущее». Конференция была посвящена 65-летию освобождения Донбасса от немецко-фашистских захватчиков.

А начиналось все солидно: с предварительных договоренностей. Точнее сказать, в общих черта, об этой поездке мы договорились в октябре 2009 года в Москве. Инициатива исходила от куратора комплекса гуманитарных проблем политического блока «Донбасс» Алексея Мартынова. Мартынов, на мой взгляд, – весьма серьезный и очень аккуратный молодой человек. Тем не менее, дополнительные переговоры я провел с директором Украинского филиала Института стран СНГ В.В. Корниловым, поставил в известность о предстоящем пребывании в Донецке зампреда ДОО германо-украинской дружбы «Возрождение» А.А. Дынгеса (в студенческие годы он был моим научным руководителем), руководителя Центра популяризации НАТО И.Я.Тодорова (мы вместе учились в аспирантуре), связался по нету руководителем отдела периодики Донецкой областной библиотеки им. Н.Крупской Е. Згинник (с детства неравнодушен к библиотекам), позвонил давнему приятелю, председателю объединения операторов кабельных сетей «Укртелемережа» В.Анипченко. На всякий случай связался с замзав. отдела машиностроения донецкой облгосадминистрации Е. Ворониной (бывшей однокурсницей), профессор истфака ДонНУ, Е. В. Стяжкиной (однокурсницей), редакторами донецких изданий Е.Ясеновым, О. Измайловым, др. Отдельно о поездке был информирован председатель Славянской партии Украины А.Ф. Базилюк. Я хорошо отношусь к Александру Филимоновичу. Мы несколько раз и довольно плотно контактировали с ним и в Донецке, и в Москве. Однако, на этот раз Александр Филимонович, сославшись на нездоровье, своего участия в конференции не подтвердил. Жаль, что в тот раз не удалось с ним пообщаться! Кроме того, о предстоящей поездке в Донбасс были поставлены в известность сотрудники ЦК ПР (Киев) - я же говорю: все затевалось солидно!

Приглашение на конференцию подписал председатель Донецкого областного Совета депутатов, А.М. Близнюк. Вопросами организации проживания занималась проректор ДонНУ по воспитательной работе, Т.И. Мормозова (она училась в ДонГУ на пару курсов старше моего). Целью полагалось установление прямых контактов московского экспертного сообщества с руководством молодого политического блока «Донбасс», и конкретно, И. Житинским и А. Мартыновым, а также выяснение перспектив указанного объединения на предстоящих выборах в местные советы. Я же сам хотел сверить собственное понимание политической ситуации в Донбассе накануне президентских выборов с реальной обстановкой на месте. К поездке готовился основательно. Чему очень посодействовала Елена Згинник, подготовившая по моей просьбе список библиографических описаний научных работ по теме конференции (см.: «Очерки истории Донецкого края», Ч.1, Гл. 3 «Донбасс в годы Великой Отечественной войны», ссылки). Список получился более, чем показательным: с большей частью авторов, в нем упомянуты (Т. Сорока, И. Гридина, Г. Калиничева, В. Задунайский и др.) мене приходилось сталкиваться в годы учебы; тем интереснее оказалось метаморфозы политических позиций в 1990-е годы.

Граница. Следует отметить, что в конце октября 2009 года поезд, направляющийся из Сочи на Украину, шел полупустым. На обратном пути, правда, ситуация была несколько иной. Тем не менее, большинство пассажиров-граждан Украины сошли с поезда сразу после пересечения границы, где-то в районе Ростова-на-Дону. Например, из 4 купейного вагона поезда «Ясиноватая-Сочи», в котором я путешествовал, до Адлера доехали всего два человека. Спрашивается, куда ехали остальные? Между тем, как следует из сводок туристических агентств Большого Сочи, аналогичная ситуация имеет место и в курортный сезон: общее количество граждан Украины, посещающих курорты Краснодарского края, не превышает 1,5-3% от общего числа отдыхающих. Причем, как свидетельствует опыт работы в «Черноморской здравнице», как правило, это – пенсионеры из Западной Украины (Львов, Ужгород), имеющие право на ежегодный бесплатный проезд по железным дорогам Украины.

Любопытная ситуация, не правда ли?

Еще одно наблюдение. Замечательно, что, при пересечении границы, украинские пограничники, в отличии от российских, при проверке документов использовали КПК. Очевидно, они сверяли паспортные данные о пассажирах со сведениями специализированных БД. А что же российские погранцы – надеются на память? А вот на обратном пути, в связи с эскалацией на Украине эпидемии свиного гриппа, российские пограничники требовали от граждан Украины марлевые повязки. И выглядело довольно странным, поскольку к находящимся в том купе граждан РФ аналогичных требований не предъявлялось. Хотя грипп, как известно, вряд ли считается со цветом гражданского паспорта! Впрочем, отсутствие повязок препятствием для пересечения границы не являлось: украинцы делали вид, что ищут повязки в своих чемоданах, пограничники – что им верят. В целом, процедура паспортного и таможенного контроля носила весьма формальный характер. Вещи досмотру не подвергались.

«Рубли-гривны, гривны-рубли…» Обмен валют братских государство начинался прямо в поезде, сразу же после пересечения границы (кажется, в районе Харькова). По вагонам ходили менялы, предлагали рубли, евро и доллары. Курс обмена был несколько выше, чем в Центробанке. Впрочем, разница была не существенной.

Макеевка. На самом деле, изначально мы договорились, что донетчане встретят меня в Ясиноватой. Но я давно общаюсь с донбассовцами и весьма скептически отношусь к готовности водителей ДонНУ встречать ночной поезд в Ясиноватой. Поэтому я соскочил с поезда в Макеевке.

Поезд прибыл в Макеевку примерно около часа ночи. И я был единственным пассажиром, который вышел на этой станции. Странное ощущение производит ночной вокзал. Ни дежурного, ни милиции, ни встречающих на привокзальной площади… Темнота и ветер…

По выходу с поезда, выяснилось, что трамвайные и троллейбусные остановки, которые я помнил с детства, куда-то исчезли. В районе вокзала не было ни городского транспорта, ни такси, ни даже случайных автомобилей. Час ночи. Пустыня! Однако. С Привокзальной площади я прошел на улицу Ленина, далее двинулся в сторону центра, то примерно в районе 4 квартала обнаружил стоянку ночного такси. К сожалению, так и осталось неизвестным: стационарная ли это стоянка, или случайное скопление машин. Однако, цены, которые запрашивали таксисты в 1.30 ночи, были относительно невысокими (кажется, что-то около 12 гривень от 4 квартала до Ново-Калиново). Свободных такси было несколько. Дорога до Ново-Калиново заняла что-то около 35-40 минут.

Что обратило на себя внимание? В прошлые приезды невозможно было не заметить, что многоквартирные дома в Макеевке давно не ремонтировались: повсюду виднелись следы обвалившейся штукатурки, стены не окрашены, в центре города был даже одни балкон, висящий на одном гвозде, в сквозных проемах дворов просматривались громадные кучи бытового мусора. На этот раз все было иначе: город не стал лучше, но он явно был чище.

Еще. На протяжении всего пути с вокзала в поселок Ново-Калиново через каждые сто метров стояли выборные плакаты кандидатов в президенты Украины. При этом, - что любопытно! - плакаты Юлии Тимошенко встречались редко (чуть ли не единственный плакат на отрезке дороги от 4 квартала до 31 линии); много чаще попадались бигборды Виктора Януковича (фотография кандидата и слоган «Твое мнение учтено. Проблема будет решена»). Были и плакаты других кандидатов. Откровенно говоря, агитационные материалы кандидатов в президенты из числа «непроходных», выглядели более убедительными, чем плакаты ПР. Однако, «растяжки» Януковича висели буквально на каждом шагу, и их общее число было большим, чем всех остальных кандидатов вместе взятых.

Еще одно. Надо полагать, незадолго до этого моего приезда городские власти Макеевки приняли решение о ликвидации трамвайных и троллейбусных маршрутов. В городе были демонтированы трамвайные пути, сняты троллейбусные леи, а дороги заасфальтировали заново. В результате, дороги стали широкими, почти как Кутузовский проспект в Москве, что редко увидишь в провинциальном городе.

По дороге в Ново-Калиново таксист много и с гордостью рассказывал о новом стадионе в Донецке, демонстрировал фотографию «Донбасс-Арены», сохраненную в памяти «мобильника». Позже хвалебные спичи о «Донбасс-Арене» приходилось слышать и из других уст.

Ново-Калиново. Шахтерский поселок Ново-Калиново приятно удивил чистотой и благоустроенностью. Как позже объяснили местные жители, новый городской голова Макеевки приобрел участок на берегу пруда (по «донецки» – «ставок») на 31-ой линии и построил дом, где проживает постоянно. Дом обширный, в несколько этажей. Усадьба примыкает к территории профилактория МКХЗ. Электричество к дому поведено с двух сторон, что, как мне объяснили, сделано на случай непредвиденного сбоя в сети. Одним из следствий поселения мэра на Ново-Калиново стало появление в поселке телефона и интернет связи. Телефон, правда, проводили в поселок и раньше. Для нашей семьи, для семьи какого0то зубного врача, но долго он не «жил»: как только мы переехали в центр. Местные тут же распилили столбы на дрова. Однако, в честь поселения мэра, на этот раз власти полностью электрифицировали улицу Ленина и 31 линию, а 31 линия еще и заново асфальтировали.

Что обратило на себя внимание? Во-первых, на пустыре по дороге на бывшую шахту Ново-Калиново прекращено массовое строительство частных домой. Дома стоят недостроенными и, по большей части, разрушаются. Как позже рассказали соседи по поселку, это строительство было приостановлено без видимого участия властей: в 2000-е годы изменился социальный состав людей, имеющих деньги. Многие уехали из Украины. В результате, дома на окраине поселка – а они выглядели довольно странно: одни состояли исключительно из бетонных панелей, другие – из дикого камня, третьи – из шлакоблоков (в зависимости от того, что можно было утащить с производства) - так и остались недостроенными. Вместе с тем, многие дома на Лениногорской ул. Были полностью перестроены. Собственно, шахтеров на ул. Лениногорской почти не осталось. Большой дом в два участка прикупил приезжий цыган, - спекулянт на Красном базаре (говорят, как многие цыгане, приторговывает и наркотиками). Крайний дом вверху улицы преобразился в роскошную усадьбу, облицованную диким кирпичом. Все усадьбы теперь газифицированы, появились централизованные канализация и водопровод. В домах теперь есть интернет и кабельное телевидение. В общем, «жизнь потихоньку налаживается»! Тем не менее. Как и раньше, многие жители ул. Лениногорской не имеют постоянной работы. Однако, в целом, уровень жизни вырос значительно. В тех домах, которые удалось побывать, автор видел телевизионные панели, пластиковые окна, железные двери, другие признаки материального благополучия. Любопытно также, что личные огороды, которые ранее в изобилии располагались на окраине поселка, теперь лежали заброшенными. Очевидно, в последнее время, людям стало не выгодно заниматься огородничеством и они предпочитают тратить время на поиски денежной работы.

Из – немногочисленных, впрочем! - разговоров с жителями поселка, в том числе и другом детства Владиславом Егоровым, я узнал, что перемены в лучшую сторону начались с приходом на пост премьера Виктора Януковича. А вот, когда у власти была Юлия Тимошенко, уровня жизни людей заметно снизился. ВСЕ, БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ, ЖИТЕЛИ ДОНБАССА, с которыми довелось беседовать в эту поездку, однозначно высказывались в пользу Виктора Януковича.

Ночь 29.10.09 на 30.10.09 я провел в доме друга детства Владислава Борисовича Егорова (Макеевка, ул. Лениногорская, 6). Отец не знал о моем приезде, поэтому заснул крепко и мои звонки в дверь не услышал.

Владик Егоров. Друг детства.

Владик женат. Растит двух дочек. Со времени моей последней поездки в Донбасс, из жизни ушла его мама: вначале медсестра, а затем -заведующая одним из детских садов в Макеевке. Отец Владика – давно пенсионер. Он оставил семью, когда Владиславу было лет 6-7. Сестра живет отдельно. Есть племянница. Жена Владислава, Таня, – стоматолог. Она наша одногодка и училась в той же школе, что и мы с Владиком, только в параллельном классе. Потом закончила донецкий мед. Именно Таня, на самом деле, обеспечивает постоянный доход в доме. Пока мы общались с ней ночью, Таня все нахваливала дешевизну донецкой стоматологии, звала посетить поликлинику, где работает (где-то в районе шахты Бажанова). Впрочем, за недостатком времени, визит в поликлинику состояться не мог. А вот Владик… Владислав начинал трудовую деятельность в мартеновском цеху ММК им. Кирова. Служил в погранвойсках в Абхазии. Уже после службы, будучи на «гражданке», был призван из запаса и участвовал в устранении последствий землетрясения в Спитаке. Затем работал на шахте. Теперь что-то сторожит у родственника по линии жены – директора шахты. Но с шахтоуправление, как я понял, связей не прервал. У Владислава две дочери: студентка ДонГУ и ученица СШ № 4, где в разные годы учились все мы – я, Владик и его супруга. Неожиданно для меня, дочери Владика хвалили уровень и доступность образования в регионе. Их мнение поддержала Татьяна. У меня же самого окончательного мнения по этому вопросу не сложилась: в украинских школах в тот приезд я не бывал. Любопытно, что в момент, когда я гостил у друга, дочери Владика находились дома: на Украине был объявлен карантин в связи с эпидемией свиного гриппа и учащиеся средних и высших заведений были отпущены на внеочередные каникулы, а по украинским телеканалам крутили «ролик» с выступлением Юлии Тимошенко, которая призывала не поддаваться панике и верить в победу над эпидемией. Мне показалось, что это – очередной предвыборный маневр!

Утром 30.10.09 г. к Владику зашел мой отец, узнать о шуме, что был накануне вечером. Встретились, обнялись (мы не виделись несколько лет). Почти сразу отправились на кладбище на могилы мамы и бабушки.

Надо сказать, что за годы, что я не был в Донбассе, кладбище выросло в несколько раз. И не случайно! Как выяснилось, в проклятые 1990-е годы из жизни годы ушли практически все сверстники-друзья поселкового детства (Бузина, др.), имевшие рабочие профессии. В тоже время, мне называли имена людей, которые в конце 1980-х попалив «места не столь отдаленные» за тяжкие преступления (один, например, в 16 лет совершил убийство женщины, с изнасилованием и «расчлененкой»), а ныне находятся на свободе и даже занимают видное положение в городе.

Что обратило на себя внимание по дороге на кладбище? Посадка (искусственная рощица; таких много в Донбассе) выше Ново-Калиново сильно поредела. Террикон в центре поселка почти полностью разрушен. Зато обширная мусорная свалка полностью исчезла. Надо полагать, что теперь бытовые отходы вывозят в другое место.

Ново-Калиново-Донецк. В тот же день, по возвращению с кладбища, я поехал в Донецк. В 2009 году добираться в Донецк из поселка Ново-Калиново стало много удобнее: вверху 31 линии была построена оборудованная (навес, небольшой магазин) остановка, с которой маршрутное такси, с завидной регулярностью (днем интервал – не более 15-20 мин.) доставляет пассажиров прямо в новый автобусный парк, построенный в бытность городским головой Василия Джарты в центре Макеевки, на 9 линии. Вся поездка с Ново-Калиново в центр занимает не более 20 минут. Стоимость проезда до центра города составляет, что-то около, 1, 2 гривни, что по силам не только работающим людям, но и пенсионерам. Из центра города (он тоже приведен в порядок) в центр Донецка ездят автобусы 107 и 107 А маршрутов. Стоимость поездки также составляет около 2 гривень.

Честно говоря, до 2009 года в районе нового автобусного парка я еще не бывал. Поэтому местность узнал не сразу. Хотя в моем детстве именно в этом районе находился гараж отца. Район, между тем, выглядел вполне благоустроенным: остановки автобусов разных маршрутов (от Холодной Балки до Ново-Калиново, Донецка и Черемушек), многочисленные киоски со снедью и напитками. В прошлые годы транспортная система города была полностью парализована. Обратило на себя внимание обилие местных сортов пива, чего в Москве после указа Юрия Лужкова нет. В этом же районе находится редакция «Макеевского рабочего». В эту поездку посетить ее, однако, не удалось. Сгоревшее здание городского универмага нависало над городом, как меч над головой миледи.

Встреча с Донецком (30.10.2009 г.). В 2009 году 107 автобус ходит привычным маршрутом: параллельно улице Ленина до поворота на Макшоссе и далее, по пресечению Кальмиуса, - на Колхозный рынок (в район прокуратуры, ДПИ и т.д., и т.п.). Обычное время в пути от центра Макеевки до центра Донецка - не более 20-25 минут. Осенью 2009 года Макшоссе выглядело вполне благоустроенным. Появилось несколько новых бензоколонок с иностранными названиями, обширный торговый центр, внешне похожий на «Ашан». В лучшую сторону преобразился район Ботанического сада, где в 1990-е годы находилась штаб-квартира Рината Ахметова. Но вообще, по дороге ощущалась какая-то пустота: казалось, что каких-то зданий не хватает…

Площадь между зданием Колхозного рынка в Донецке и площадкой автостанции оказалась густо застроенной торговыми палатками (продтовары, ширпотреб). В проулке между палатками мы столкнулись с преподавателем кафедры истории Украины ДонНУ Эдуардом Сергеевичем Острасем, одним из членов редколлегии сборника «Украинский фашизм: взгляд из Донбасса». С Острасем мы знакомы с 1982 года. Однако вне учебы никогда не общались. Острась в молодые годы был, на мой взгляд, – довольно «дипломатичным» человек, умел говорить долго и «округло». Впрочем, таких преподавателей в ДонГУ (ДонНУ) во все времена было много!

Я прошел еще несколько десятков метров и в сквере, между трамвайной линией и Институтом повышения квалификации учителей (не знаю, что там теперь находится) меня остановил Игорь Лимаренко. С Игорем мы учились в 22 школе. Он был на год меня старше. Затем встретились в ДонНУ: я учился на истфаке, он – на филфаке. В родительской семье, в Макеевке Игорь жил в 6 микрорайоне. Кажется, его воспитывала одна мама, без отца. Но точно я этого не помню. Игорь, на мой взгляд, – неплохой поэт. Много пишет. Изредка публикуется (главным образом, на региональном уровне). В свою последнюю поездку в Донецк я нашел Игоря в должности пресс-секретаря солиста Донецкого балета Вадима Писарева. Тогда, помниться, Игорю выделили помещение в центре города, рядом с областным театром оперы и балета, по бульвару Пушкина, где в советские времена находилось областное общество «Знание». Но, как мне тогда показалось, и в тот период, Игорь не был там полноправным хозяином: так, занимал одну из комнат! Игорь – очень креативный человек. Он встретил меня так, как будто мы расстались только вчера и не успел договорить что-то важное. Вот и на этот раз Игорь был полон творческих идей. В этот день он рассказывал, что заручился поддержкой донецкого «прыгуна» Бубки и местных чинов СБУ и готовил какие-то творческие вечера. Если честно, меня несколько покоробило, что Игорь изменил свой творческий псевдоним и теперь его труды в нете выходят под «ником» «Ус-Лимаренко» (имеется ввиду Василий Ус – один из вожаков восстания Пугачева). У меня же на этот раз Игорь просил содействии в организации гастролей на территории РФ. Я обещал подумать. Каких же, все-таки, активных людей воспитала постсоветская Украина!

Распрощавшись с донецким поэтом, я направился в сторону бывшего обкома. Путь лежал Художественного музея (бульвар Шевченко). В музее готовилась новая выставка художников какой-то патриотической направленности. К сожалению, толком разобраться кто и о чем, в этот раз мне не удалось!

Конференция. В приглашении, подписанном А.М. Близнюком, значилось, что конференция должна состояться по адресу бульвар Пушкина, 32. В конце 1990-х годов по этому адресу находится Дом политпросвещения, в котором располагалось ДОО САМИ, где я работал до поступления в аспирантуру МГУ. Поэтому первым официальным учреждением, которое я посетил в Донецке, был бывший Дом политпроса. Когда-то у меня был офис в этом здании. Я представился и, как бывшему сотруднику, мне разрешили осмотреть здание. Я бывал здесь в прошлые поездки. Однако, в отличии от прошлых, в этот раз мне показалось, что в ДПП идет какая-то «жизнь»: в прошлый раз в ДПП я обнаружил только пенсионерку-вахтершу, которая жаловалась на то, что ей не удается выехать в Израиль; теперь же по коридорам сновали озабоченные люди, в помещениях проходили какие-то мероприятия.

На самом деле, как выяснилось, конференция проходила в здании облгосадминистрации, расположенном по адресу бульвар Пушкина 32 А. Так что мне пришлось перейти в соседнее здание (благо – в двух шагах!) На этот раз весьма удивил пропускной режим – все-таки ДОГА! В другие поездки я много раз проходил через эти двери, в том числе и в составе официальных делегаций, и по личным делам. Однако, с таким пропускным режимом, как 2009 году, столкнулся впервые. На входе я даже не предъявил приглашение, подписанное А.М. Близнюком. Просто спросил, где проходит конференция и отправился на указанный этаж.

Демократия!

Первым, кого я встретил в фойе 2 этажа был В.Н. Никольский. С Никольским мы знакомы с 1985 года, когда он только перешел на работу в университет. Насколько мне известно, Никольский - бывший журналист. С тех пор - надо полагать - сохранил некоторые личные связи в региональных структурах госбезопасности. Предпоследний раз мы встречались на фуршете в Славяногорске в 1991 году, где при финансовой поддержке Владимира Силки, мы, в рамках ДОО Советской ассоциации молодых историков, организовали международную конференцию «Человек и компьютер». В середине 1990-х мы виделись с Никольским мельком на втором этаже истафака ДонНУ (та поездка была осуществлена при поддержке Российского Института стратегических исследований (директор в тот период - Е.М. Кожокина). Кажется, именно в это время Никольский собирал материалы для монографии о деятельности УНА-УНСО на территории Донбасса в годы Великой Отечественной войны. Если не ошибаюсь, тогда ему под какую-то организацию даже выделили комнату на упомянутом втором этаже.

На этот раз я искренне обрадовался встрече с Владимиром Николаевичем. Тем более, что накануне, в офисе А.Р. Дюкова в Москве, познакомился с его монографией. Никольский меня сразу узнал и отправился на поиски Т.И. Мормозовой и П.В. Доброва, рассказать им о прибытии «московского гостя». Я тут же был погружен в командировочную суету: Барышников и Житинский занялись оформлением командировочных документов, а Добров и Мормозова определили секцию, где мне предстояло выступать.

Тем временем, я увидел в коридорах Елену Згинник, которую до тех пор знал только по фотографиям в Инете, и попросил ее познакомить меня с Анной Погорелой, ответственной по программе «Русского мира» в Донецкой облбиблиотеке имени Н.К.Крупской. Девушки этой в этот момент не было, и Елена представила меня Ларисе Ивановной Ковган, которая является начальницей Ани по линии библиотеки. Суть нашего диалога с Ларисой Ивановной свелась к выражению недовольства сотрудников библиотеки отсутствием поступлений литературы от «Русского мира». По словам Л.И. Ковган, ремонт помещения под проект идет полным ходом, читатель активно интересуется литературой из России, а исполнение обязательств с российской стороны задерживается. В переписке, последовавшей по возвращению из поездки в Донецк, Е. Згинник уточнила имя донецкой ответственной по проекту, а также еще раз подтвердила данную Ковган оценку ситуации с «Русским миром».

Помню, что до начала заседания Т.И. Мормозова, а вслед за ней, П.В. Добров и В.Н. Никольский, сильно удивлялись, что на их приглашение не откликнулись А.Р. Дюков и Н. Нарочницкая. (Здесь В.Н. Никольский вспомнил об обещании А.Р. Дюкова издать его монографию в Москве). Я пообещал, что передам их «фи» Дюкову и Нарочницкой, когда увижу.

К слову сказать, помимо А.Р. Дюкова, на конференцию не приехала и Е.А.Бондаренко. Как потом я выяснил у В. Анипченко, Е.А. Бондаренко в этот момент была занята на мероприятии в Киеве. Однако, вместо Е.А. Бондаренко, прибыл «незапланированный» Олесь Бузина. По общему мнению участников конференции, наиболее ярким на пленарном заседании (которое я пропустил) было выступление В. Корнилова.

Конференции, конференции… Во время кофе-брейка я, при содействии А. Мартынова осмотрел в пресс-центр облсовета. Что сказать? Пару компьютеров, подключенных и Интернету, аппараты для приготовления кофе и чая. Одинокий официант. Тишина! Мне показалось, я был единственным посетителем пресс-центра не только в этот день…

Из пресс-центра я отправил «электронку» в Москву (известил о своем приезде). Затем поднялся на четвертый этаж в каб.415 к заместителю начальника машиностроения Донецкого облисполкома, бывшей однокурснице Е. Ворониной. У лифта мы встретились с Е.В. Стяжкиной. Лена сильно смутилась, уклонилась от разговора, и мы условились продолжить общение через Интернет. Я несколько удивился: признаться не ожидал от Елены излишней скромности. Но потом вспомнил, что Елена только что издала книжку в Москве и просила меня высказать мнение о ее содержании и оформлении. К сожалению, в тот момент я не имел возможности выполнить это обещание.

Мир, все-таки, тесен! И в кабинете у Ворониной мы встретились с Ларисой Пономаревой, дочерью одного из бывших глав районов Донецкой области, первой женой Юры Тура, нашего однокурсника, сына сослуживца моего отца. Все это время Лариса работала в школе и ее пригласили на конференцию, как и других учителей истории Донецкой области. Мы втроем (Елена, Лариса и я) вспомнили общих знакомых, сфотографировались. Вскоре, правда, Лена Воронина умчалась на какое-то свое очередное заседание.

Секция. В 13.20 на 1-м этаже в аудитории № 102 работала секция «Дискуссионные проблемы истории Великой отечественной войны» (модератор П.В. Добров). Обсуждение это трудно назвать бурным. Речь держали В. Корнилов, И. Житинский, Т.И. Мормозова, директор Донецкого филиала ОО «Знание» Э.Н. Должиков (вот кого точно не видел тысячу лет!), публицист Олесь Бузина, С. Барышников, Алексей Матынов, Алексей Иванов, Н.Р. Темирова (дочь проф. Ляха), донецкий журналист Миттер Ручекович (мы знакомы через Игоря Гужву), Денис Денисов, В.В. Задунайский, др. Интересно, что А.В. Заблоцкий в работе секции участия не принимал, хотя и был заявлен. На самом деле, заседание этой секции было самым представительным на конференции. Посредством интернет-связи его ход транслировался в Александровку, Великую Новоселовку, Авдеевку, Артемовск, Ясиноватую, др. города Донецкой области. В роли удаленных участников конференции выступали учителя истории средних школ - в основной массе, также наши бывшие однокурсники (было приятно увидеть полузабытые лица!)

Общий ход дискуссии был, на мой вкус, весьма конструктивным. П.В. Добров открыл заседание выступлением Р.В. Манекина. (я долго отнекивался, но пришлось!) Суть моего выступления сводилась к тому, что, как свидетельствует историографический анализ научно-справочной литературы по проблематике конференции, в Российской Федерации практически отсутствуют публикации донецких авторов. По большей части донецкие специалисты публикуются в украинских научных изданиях, где их работы подвергаются жесткому и зачастую научно необоснованному цензурированию и редактуре. И этот феномен, как думается, имеет очевидное объяснение: в РФ отсутствует значимый интерес к региональной проблематике, а отсутствие соответствующих государственных соглашений между РФ и Украиной, делает ненужными публикации украинских специалистов в РФ, поскольку последние не признаются украинским ВАКом.

Такая вот коллизия!

Следом за мной, с откровенно антироссийских позиций выступил профессор из киевского института истории. (Фамилию я не запомнил; он сидел справа от А.Доброва). Его «линию» продолжил - разумеется, это была провокация! – какой-то доктор наук из Молдовы. В ответ, тонким писком прозвучало заявление одного из донецких социологов, который привел сведения о том, какой процент граждан Донбасса считают деятельность УНА-УНСО героической, а сколько нет (как будто вопросы академической науки решаются народным голосованием!).

Ярким и открыто пророссийским было выступление О. Бузины. На самом деле, до этого дня с Олесей Бузиной мы лично знакомы не были. И он даже не подозревает, что целый ряд его интервью российской прессе было инициировано Р.В. Манекиным.

Как всегда интересно выступил В. Корнилов. Весьма информативным, но, на мой взгляд, несколько академическим, было выступление А. Мартынова. Часто, с откровенно пророссийских позиций, выступала Т.И. Мормозова. Интересно, что ее выступление активно поддержали несколько учителей Донецкой области. Причем, скорее всего, они поддерживали не столько идеи, сколько лично Мормозову.

С обширным, чрезвычайно информативным, но совершенно не по теме конференции выступил С.А. Баршников. Выступление Н.Р. Темировой началось с того, что она попросила разрешения говорить на «державной мови». Поскольку выходило так, что на этой конференции я был единственным гражданином РФ, хоть и «донецкого происхождения», я тут же сообщил, «шо цю мову мы розумиемо».

Что касается выступлений с мест, то большинство учителей истории Донецкой области открыто высказывались против фальсификаций истории, которые навязываются из Киева. При этом, одна из учительниц поделилась соображением, что «методически грамотная организация учебного процесса» способна нивелировать негативные тенденции и далее привела пример того, как путем недомолвок и ссылок на достоверные исторические источники можно стимулировать критическое отношение учащихся к содержанию школьных учебников. Зато другая заявила, что отсутствие в учебниках сведений о деятельности штрафных батальонов и загранотрядов является серьезным пробелом в изучении истории Великой отечественной войны. Этой учительнице дали отпор П. Добров, Т. Мормозова и Р. Манекин. Впрочем, это было, пожалуй, единственное выступление «с мест» - кроме, понятно, позиций киевлянина и представителя независимой Молдовы! - которое шло в разрез с общим настроением аудитории.

В перерыве между заседанием секции и заключительным заседанием конференции, мы обменялись репликами с В. Корниловым, О.Бузиной и Т. Мормозовой. Через О. Бузину автор передал привет И. Гужве. С Т. Моромозовой мы условились о встрече в ДонНУ на следующий день.

Заключительное заседание. Примерно в 18.00, вместо запланированных 16.00, в зале заседаний на 11 этаже (левая сторона) состоялось заключительное заседание конференции. Заседание открыл П. Добров, который начал с того, что поблагодарил облгосадминистрацию за организацию собрания. Далее слово взял Близнюк. Председатель облсовета выразил уверенность в том, что впредь подобные конференции будут проходить систематически, поинтересовался мнением участников о ходе веб-конференции (П. Добров от имени участников выразил удовлетворение; однако, на самом деле, трансляция проходила с двухминутной задержкой, что создавала известные трудности в общении). Смысл выступления Близнюка сводился к тому, что восстановление исторической правды является одним из краеугольных камней политики Донецкого областного совета. Прямых выступлений против Киева в спиче председателя облсовета, разумеется, не звучало. С другой стороны, трудно было не заметить доверительные отношения между В. Корниловым и А.М. Близнюком: В. Корнилов и А. Близнюк сидели рядом; разговаривая, Близнюк нередко апеллировал к мнению В. Корнилова.

После Доброва и Близнюка слово брали Никольский, Манекин, Мормозова, Стяжкина. В общем, все благодарили облсовет за высокий уровень организации конференции. При этом, Мормозова благодарила дважды, а Манекин благодарил, в том числе, и от «Землячества донбассовцев Москвы». Э.Н. Должиков к месту вспомнил Макеевский институт, созданный акад. Товстиком (хороший знакомый покойной мамы; ныне, как я понял, его отстранили от руководства институтом). Несколько не вписалось в общий ритм заседания выступление Елены Стяжкиной: Лена опоздала на заседание, не сумела быстро перестроиться и принялась подробно пересказывать перипетии общения на секции «Донбасс в условиях немецкой оккупации». Впрочем, она быстро исправилась и все это не очень сказалось на общей картине заседания.

В завершении конференции была принята резолюция, пункт 2 которой гласил:«Мы выражаем глубокую обеспокоенность происходящими ныне процессами фашитизации украинского общества, стремлением приравнять Воина-освободителя и нацистского коллаборациониста ОУН-УПА и протестуем против непрекращающихся попыток фальсификации истории Великой Отечественной войны, умаления исторического подвига советского народа и советского солдата, политического пересмотра Великой Победы».

По окончанию мероприятия, ко мне подошел П. Добров, вспомнили маму… Проф. Беловолов поблагодарил меня за отпор донецкому социологу и рассказал о своей деятельности в качестве председателя общества дружбы с Испанией. Т. Моромзова направилась к А.М. Близнюку, громко высказывая свое недовольство выступлением участника из Молдовы, который нарушил данное ей обещание и призывал к ревизии подходов к исторической науке.

Вечер. Примерно, в 19.30 мы с Иваном Житинским, Алексеем Мартыновым, Алексеем Ивановым и заместителем директора Украинского филиала Института стран СНГ, Денисом Денисовым направились в ресторан. Приличное заведение нашли не сразу: была пятница и свободные места везде отсутствовали. В конечном счете, мы остановились на новом ресторане внизу бульвара Т. Шевченко. Разговор был долгим, так что между двумя рюмками я успел еще позвонить Т. Мормозовой и А. Дынгесу и условился с ними о встрече на следующий день, утром. Эти встречи, правда, так и не состоялись. Но кто виноват в том, что в эти дни украинское образование было посажено на карантин?

На самом деле, разговор с И. Житинским и А. Мартыновым был весьма любопытным: я настойчиво пытался выяснить, какие политические силы стоят за объединением «Донбасс», какими финансовыми и гуманитарными ресурсами они располагают, каковы их реальные политическая и гуманитарная программы. Житинский и Мартынов, как могли, объясняли. Изредка, со стороны, доносились отдельные реплики Иванова и Денисова.

Зная об устойчивых контактах Алексея Иванова с Богданом Беспалько, я поинтересовался развитием ситуации вокруг Библиотеки украинской литературы в Москве. Отзыв Иванова, в целом, был позитивным.

Что касается разговора с И. Житинским, то он строил его, как начинающий политик: в максимально обтекаемой форме. В частности, рассказал, что является самым молодым депутатом Донецкого областного Совета. Свою политическую деятельность начал в составе фракции Коммунистической партии Украины. Однако после перехода Георгия Буйко в ЦК КПУ в Киев, в деятельности Донецкого обкома КПУ, как ему показалось, стал все более и более проявляться, так называемый, «коммерческий уклон». (Об этом, кстати, мне рассказывал и сам Буйко во время нашей осенней встречи в Киеве). Последнее обстоятельство оттолкнуло от КПУ молодых партийцев. Правда, из отдельных реплик И. Житинского я понял, что отдельные активисты «Донбасса» сохранили рабочие отношения с руководством КПУ. Однако, судя по всему, никакого реального участия в политической судьбе блока команда Петра Симоненко не принимает.

Меня, признаться, несколько задело, что Житинский, по его словам, находится в сложных отношениях с известной активисткой русского движения, Ириной Поповой. Последняя, - говорил Житинкий - видит в нем конкурента и потому недолюбливает. Житинский рассказывал, что в последнее время Ирина частенько захаживает в новый (после Буйко) обком КПУ. (Замечательно, что Иванов в этот момент заметил, что, после переезда четы Глотовых в Киев, Попова больше не опирается на поддержку «Донецкого кряжа»). Даже не знаю, кому в этой ситуации верить!

Очень много и весьма подробно рассказывали ребята о политических перспективах ПБ «Донбасс». Если свести все к нескольким фразам, то, как я понял, блок видит свою задачу в том, чтобы объединить политически активных молодых людей левой ориентации и вывести их из-под влияния коммунистов. Для этого «Донбасс» запланировал ряд политических акций (которые, кстати, скоро и состоялись!)

Алексей же Мартынов поделился проектами по изданию издание научных сборников патриотической тематики, распространению «Книги памяти» в школах Донецкой области, организации демонстраций фильмов патриотической направленности. В общем, было довольно интересно! Особенно порадовало сообщение, что большая часть патриотических инициатив «Донбасса» находит понимание в ДОГА и у А.М. Близнюка, как главы облгосадминистрации, который помогает в решении организационных вопросов. Однако, по мнению молодых людей, процессы принятия решений в ДОГА протекают достаточно медленно, в результате чего организаторам приходится нести ощутимые финансовые потери. Вообще говоря, пресловутый «процесс принятия решений», разного рода бюрократические проволочки действительно мешают жить многим! Например, как выяснилось, тот же блок «Донбасс» имеет долг в размере нескольких тысяч гривень за издание сборника «Украинский фашизм: взгляд из Донбасса». Спрашивается, для себя эти люди старались? Помниться, я поинтересовался у Мартынова, в какой форме издательскую деятельность блока «Донбасс» поддерживает московский «Русский мир»? Мартынов ответил, что на тот момент никакой серьезной помощи от этого фонда не получали. Жаль!

В общем, мне показалось, что основной идеей руководства ПБ «Донбасс» юыло стремление встроиться в существующую систему власти, оставаясь на пророссийских политических позициях. Не новая идея! От кого за эти годы я ее только не слышал: от Житомира до Севастополя и Одессы!

Отдельно мы поговорили об участии И.Житинского и А.Мартынова в кампании против наделения ДонНУ именем В. Стуса. По словам А.Мартынова, резко негативное отношение к этой инициативе выросло в недрах самого университета, а свою задачу молодые люди видели в том, чтобы довести информацию до областного Совета и обеспечить, в том числе, и через привлечение интернет-технологий, общественную поддержку разумного разрешения указанной проблемы.

А.Мартынов еще рассказал о планируемой в конце 2009 года, совместно с Украинским филиалом Института стран СНГ, научной конференции в Луганске.

Помимо указанного, в нашем разговоре мельком затрагивался вопрос о политических перспективах общественной организации «Донецкая республика» и «Славянской партии Украины». Ребята высказали мнение, что, в связи с обострившейся болезнью лидера «Донецкой республики» А.Цуркана, эта организация фактически утратила политическое влияние. Относительно «Славянской партии Украины» было замечено, что ее председатель, А. Базилюк, теперь слаб здоровьем. Фактическое руководство партией перешло, таким образом, в Киев.

Очень интересно было узнать мнение ребят о перспективах текущей президентской кампании на Украине. При этом сомнений в том, что Донбасс в большинстве своем проголосует за кандидатуру В. Януковича ни у кого не было. Тем не менее, в ходе обсуждения прозвучали-таки фамилии моих замечательных однокашников И.Тодорова и Г.Немири. При этом, как я заметил, о политическом облике Г.Немири никто и никогда не высказывался в Донбассе позитивно. Что касается личности И. Тодорова, то, в отличии от В. Корнилова, коллеги не усмотрели в нем жесткой прозападной ориентации. Всем было понятно, Тодорову сегодня выгодно заниматься популяризацией НАТО; возможно, что в иной политической ситуации он вел бы себя иначе. Интересно, что и Иванов, и Мартынов решительно отрицали прямые контакты Тодорова и Немири. Что, впрочем, весьма удивительно, ибо на личной страничке Игоря в «Одноклассниках» размещена фотография, где он изображен вместе с нашим общим однокашником.

Ситуация на истфаке. Отдельный разговор состоялся о ситуации, которая сложилась в тот момент на историческом факультете ДонНУ. По словам А. Мартынова, на истфаке назрела необходимость в переизбрании декана. Следует отметить, что внешний вид П.В. Доброва сегодня действительно нельзя назвать лучшим: ясно, что человек страдает серьезным кожным заболеванием, что, правда, вряд ли имеет прямое отношение к образовательной деятельности. Тем не менее, можно предположить, что активизация академической деятельности И. Гридиной, нашей однокурсницы и нынешней супруги П. Доброва, связана именно с упомянутой перспективой его отставки. Гридина, по словам Оли Филлиповской, в тот момент сосредоточилась на подготовке докторской диссертации и именно в этой связи приезжала в Москву для работы в архивах. В таких условиях, среди преподавательского состава истафака ДонНУ сложились две фракции. Одну из них представляеь чета Темировых (по общему мнению, - ярых украинских националистов; впрочем, иного трудно было ожидать от дочери и зятя профессора Ляха!). Темировых поддерживают Крапивин, Задунайский, Тодоров и ряд других сотрудников факультета. Другие преподаватели – и именно они участвовали в конференции в облсовете – группируются вокруг фигуры Барышникова. В эту когорту входят А. Дынгес, Беловолов, Т.И. Мормозова и ряд других. При этом следует отметить, что в личном плане кандидатура Темировой у многих вызывает симпатию. В кулуарах, как правило, Темирову противопоставляют Мормозовой, о которой люди отзываются по-разному.

Следует сказать, что я лично почти не знаю Темирову. Знаю только, что в начале 1990-х Р.Д. Лях отправил ее на обучение за рубеж, чуть ли не в Оксфорд. Вместе с тем, начиная с сентября 1982 года, я довольно плотно сталкивался с Мормозовой. Мормозова (Беспалова) тогда занимала какую-то должность в Комитете комсомола ВЛКСМ, а меня, как раз, именно в этот период исключали из ВЛКСМ. Из чего понятно, что я, разумеется, не могу испытывать к Тане теплые чувства. Тем не менее, бесспорно, что сегодня Татьяна выступает с пророссийских позиций. Что же, когда речь идет о больших делах, личными чувствами можно и поступиться!

Примерно в 21.30 мы расспрощались с коллегами, и я, на знаменитом автобусе на 107 А отправился в Макеевку, в квартиру, где живет теперь моя сестра (Макеевка, ул. Ленина д.41/33 кв. 10). К сожалению, в этот день никого из родных не было дома, так что у меня получилось увидится только с соседями по лестничной площадке: Павлов Яковлевичем Зинченко и его семейством. Павел Яковлевич много лет был заведующим хирургическим отделением городской поликлиники и фактически нашим семейным доктором. Мы вспомнили общих знакомых, соседей и родственников. В общем, разговор получился тяжелым: многие умерли, а в целом, несмотря на некоторое улучшение в последнее время, ситуация в сфере здравоохранения на Украине продолжает оставаться неблагополучной.

Жаль!

Утром 31.10.09, в соответствии с договоренностью с Т. Моромозовой и А. Днгесом, я пришел в главный корпус ДонНУ, что на пересечении проспекта Гурова и Университетской. Что касается внешнего вида университета, то невозможно было не заметить, что в здании проведен капитальный ремонт: аудитории заново побелены, парты новые.

Кабинет Т. Мормозовой находится на первом этаже в коридоре, где ранее располагался университетский Вычислительный Центр. Понятно, что в эпоху ПК архаические БЭСМ-ки, которым был оснащен ВЦ прямым ходом были отправлены на свалку. Вот теперь там кабинет Татьяны!

Что обратило на себя внимание в ДонНУ? Прежде всего, неприятно поразили Правила приема, напечатанные на украинском языке. Помещение бывшего факультета общественных профессий ныне было передано университетской библиотеке. Однако, как мне показалось при беглом знакомстве, по сравнению с концом 1990-х гг., когда общественная жизнь донецкого студенчества практически замерла, сегодня она развивается довольно бурно. Во всяком случае, об этом свидетельствовали многочисленные афиши разного рода мероприятий.

Тем не менее, в связи с введенным правительством карантином, 31.10.09 занятий на истфаке не было. И только из 21 аудитории на втором этаже доносились какие-то голоса. Очевидно шла лекция. Причем, преподавательница (это была женщина) читала на украинском. Я прислушался: это была лекция по истории Украины и, судя по отдельным фразам, лекция проводилась с националистическим уклоном.

Я поднялся на 4 этаж, где ранее располагалась кафедра новой и новейшей истории. Как и следовало ожидать, кабинет оказался закрыт. Между тем, само помещение кафедры переместилось в соседнюю аудиторию (раньше она была лекционной). В прошлый мой визит, как помнится, в этом помещении находился неофициальный «штаб» общества «Возрождения», которое возглавлял А. Дынгес.

Снова спустившись на второй этаж, я, наконец, увидел лектора. Разумеется, это была госпожа Темирова. Показательно, что Темирова со мной сразу заговорила по-русски, хотя изначально предположила, что я – из Киева. Мы обменялись несколькими шутками, а Темирова позвонила Мормозовой и жене Дынгеса. Выяснилось, что после конференции Татьяна сама заболела, а Дынгеса в этот момент не было дома.

На этом визит тот визит к alma mater подошел к с концу.

По выходу из ГЗ?, я подошел к зданию филфака ДонНУ, где много лет работала моя мама. Но двери в корпус были заперты. Зато мраморная доска на фасаде с изображением В. Стуса и надписью золотом на украинском языке «В этом помещении учился герой Украины Василий Стус» была отрыта взору любого желающего.

Тяжелое испытание!

Примерно в 14.30 в кафе на пересечении бульвара Пушкина и проспекта Гурова (первое левое, если смотреть со стороны университета) мы встретились с Василием Л. Анипченко. Надо сказать, что встреча эта не была случайной: с Василием мы дружим чуть ли не с конца 1990-х (после очередного фестиваля «Золотой Скиф»); о встрече договорились заранее, накануне поездки. Встреча была запланирована, как некая компенсация несостоявшегося «чаепития» в Москве в сентябре 2009 года.

Следует сказать, что кафе на бульваре Пушкина расположено весьма удобно: в самом центре города, цены не очень отличаются от средних по Донецку (бокал пива что-то около 4 гр.). В этот день, 31.10.09 гг., в кафе, кроме обслуживающего персонала, никого не было. Так что все получилось весьма уютно! Правда, Василий Леонидович несколько опоздал на встречу. Мы заняли столик слева от входа. Разговор шел о его поездках в Москву, Киев, Швейцарию, Турцию, которые состоялись накануне, о продолжающимся конфликте с бывшим заместителем по «Укртелемереже», о позиции украинского Нацсовета по телевидению и радиовещанию, о контактах В.Л. с Е.Бондаренко и И.Гужвой, о перспективах В. Януковича на предстоящих выборах. Я, со своей стороны, рассказал Василию о состоявшейся конференции и участии в ней О. Бузины. Анипченко, кстати, очень удивился, как быстро Бузина переместился в Киев: на следующий день он уже участвовал в политической программе на украинском телевидении. Что делать? Самолеты по Украине летают быстро!

Заговорили, прежде всего, о работе. Например, Василий рассказал, что, в качестве председателя «Укртелемережи», активно развивает свои отношения с ТВ-Центром, с которым заключил договоры на следующий период. По словам Василия, осенью 2009 года доля иностранного вещания в кабельных сетях Донецкого региона несколько снизилась. Однако, в целом, несмотря на политическую активность Е. Бондаренко, ситуацию в украинском Нацсовете переломить не удалось, и украинские операторы кабельного телевидения, по-прежнему, вынуждены работать в режиме полулегального бизнеса. Не в последнюю очередь по этим причинам, В.Л. Анипченко продал свой сегмент кабельной сети Донецка (центр города) конкурирующей организации. Но продал его вовремя: накануне кризиса. А на вырученные деньги приобрел недвижимость в Турции и Швейцарии. Так что, теперь он не столько кабельщик, сколько домовладелец. Тем не менее, у В.А. остались небольшие кабельные сети в центре Макеевки и нескольких других городах Донбасса и эти сети бурно развиваются. Тем не менее, ситуация в «Укртелемереже» довольно здоровая и Анипченко намерен, по мере возможности, сохранять за собой командные рычаги в этой ассоциации. Что, впрочем, не мешает задумываться о вложении капиталов за пределами Украины и СНГ.

Показательной мне показалась реплика Василия Леонидовича, характеризующая, на мой взгляд, общее восприятие украинским бизнесом политического хаоса, царящего в этом новоиспеченном государстве. Нет, если говорить в целом, то, как и все донбассовцы, Анипченко, разумеется поддерживал кандидатуру В. Януковича. Но что касается общей обстановки осени 2009 года, то о ней Василий сказал о ней хлестко и по-существу: «Сам воевать я, конечно, не пойду, но денег на политическую деятельность дам. Так все надоело!»

А ведь, и правда!

Затем, по традиции, мы переместились в ночной клуб «Чикаго».

Клуб «Чикаго» расположился в центре Донецка, в заднем крыле кинотеатра им. Шевченко. Помещение оборудовано в американском стиле: обширное открытое пространство, много звука, много случайных людей, дорогие напитки. Нашу безопасность обеспечивала личная охрана Василия Леонидовича. Помещение и обстановка «Чикаго» мало располагает к продуктивному общению. Вечер, соотвествиенно, прошел в разговорах на отвлеченные темы. Ночевать я остался в Донецке.

Макеевка, 01.11.09 На следующий день, примерно в 11.00, я вновь приехал в Макеевку. В сущности, этот день, 11 ноября, прошел в подготовке к отъезду. Чем я занимался? Прежде всего, отсыпался после «Чикаго». К отцу пришел муж сестры: помог в мелком ремонте по дому. Вечером пошел в гости к 72-летней тетушке (тетя Галя живет в доме, построенном в начале века моим дедушкой: на 27 линии, по улице Челюскинцев). Как и общение с соседями, встреча с теткой и ее окружением дала обильный материал для понимания быта рядовых жителей региона осенью 2009 года. Окружение тетки – люди, по преимуществу, пенсионного возраста. В целом, нужно сказать, что люди в Донбассе живут очень трудно. Собственно, даже и не живут – выживают. Как и в 1990-е годы, в основном - за счет мелкого воровства. Однако, что характерно, личный огород во дворе тетки - а ей сегодня 72 года! – был ухожен. Дом наполовину (нежилая часть помещения: бывшая квартира Леонида Волкова) разрушен. Но во дворе полно живности: куры, гуси, утки. И это при том, что, как выяснилось, родственники ей практически не помогают, а в последние 5-7 лет по двору она перемещается с палочкой.

Утром 02.11.09, я окончательно собрался в дорогу: позвонил на работу Владику Егорову, сфотографировался на память с отцом, другом и его дочерью (см. на моей личной страничке на «Одноклассниках.ру») и отправился на вокзал. Отец, в целях, экономии, предлагал добираться на «маршрутке» вверх по 31 линии до района 92-квартирного дома и далее, с пересадкой, по улице Ленина. Но я не хотел рисковать и тормознул на улице такси. К моему удивлению, днем стоимость проезда из Ново-Калиново на вокзал оказалась даже несколько выше, чем ночью. Впрочем, она мало отличалась от цены проезда из центра Донецка в Макеевку.

На этот раз, на площади у вокзала, на Черемушках, работало несколько продуктовых магазинов, где я намеревался купить продукты в дорогу. Вокзал, тем не менее, опять был полупустым. Причем, на этот раз я обратил внимание, что в нем отсутствовали платежные терминалы. То есть, не смотря на договор между сочинскими операторами «Мегафона» и украинским «ЮМС», весь период пребывания на Украине, моя сочинская телефонная карта была заблокирована. В результате, я постоянно был вынужден просить телефоны позвонить то у Мартынова, то Анипченко, то у папы.

Между тем, в день отъезда было довольно прохладно. Наверное, именно поэтому людей на перроне было не много. Запомнилась только одна «морозоустойчивая» дама преклонного возраста, которая, по ее словам, направлялась в Дагомыс. (На самом деле, как позже выяснилось, она приехала из Дагомыса в Макеевку, и теперь возвращалась домой). Народу было мало и в здании вокзала. Но сидеть на холодных креслах было скучно, и я вышел на перрон покурить. Любопытно, что в ту же секунду ко мне подошел дежурный милиционер и попросил документы. Если честно, то такое служебное рвение вызывало у меня некоторое удивление, поскольку на улице мела метель и было – повторюсь – довольно холодно. Однако порядок есть порядок, а документы у меня были в полном порядке. Милиционер спросил о цели прибытия в Макеевку, узнал о конференции в облсовете, вяло поинтересовался, о чем там шла речь, и быстрым шагом удалился в «дежурку».

Уже после поездки в Донецк мы разговаривали о ней с И.Тодоровым, Е.Згинник, А. Мартыновым, Т. Мормозовой. При этом, Игорь не преминул выразить неудовольствие, что наша встреча не состоялась. И, думаю, это действительно упущение! Но, что делать? Эта поездка получилась короткой, а в ДонНУ был введен карантин. В общем, в тот раз было, как говориться, «не судьба»!

Но, может быть, что-то измениться?

***

Я иногда спрашиваю себя: зачем я пишу эти заметки, трачу время, вывешиваю в Инет? Кому это нужно? Кто скажет «спасибо», отдаст пионерский салют, вручит почетную грамоту? А потом думаю: ведь, все-таки, это – МОЯ жизнь, МОЕ время и, как ни крути, МОЯ малая родина, мой Донбасс!

Да, это уже не журналистика. И еще не литература. Да, в Донбассе я бываю не часто, вижу не многое и, возможно, понимаю не все. Но ведь с другой стороны, «лицом к лицу лица не увидать»! А литература… Слова, как мне кажется, - всего только повод возбудить воспоминания. Была бы правда, а уточнить детали, воссоздать атмосферу, ощущения, настроения… Трудно ли, право слово, умеючи? К тому же, разве кто-нибудь сможет упрекнуть меня в приверженности «местным интересам»? Пишу, как было! Буквально, как акын: что вижу – о том и пою!

Вы спрашиваете, нужно ли это кому-нибудь? А вы почитайте донецкую прессу! А хотите – украинскую! А можете и российскую (о российско-украинских отношениях!) Почитайте-почитайте! Один «стоит на страже интересов» донецких начальников, другой - надеется на зарплату от Рината Ахметова, третий руководствуется «форматами». Я же просто иногда приезжаю в Донбасс. Смотрю, стараюсь запомнить и записываю впечатления. Да, фрагментарные! Да, возможно неточные. Но зато в деталях и с известной периодичностью (если не ошибаюсь, это уже третий опус в жанре «Путешествия в страну негодяев»).

И кто, на самом деле, знает, что больше нужно людям: обильная ложь или фрагментарная правда?

Для меня эти записки – своеобразный дневник. Возможно, из них вырастит книга. А может, так и останутся в виде записей. Нечто вроде ЖЖ, но в ином интернет-формате. Что в этом плохого?

Что же касается значимости, нам ли судить о ней? Я писал о Донбассе 1999 года, о Донбассе 2002 года. Теперь вот - о Донбассе 2009! Десять лет… Интересно, что больше изменился Донбасс или я? И кто сможет оценить эти изменения: сам ли я, постаревший, мои друзья-враги, коллеги, а может какой-нибудь случайный человек в Инете? Или донецкая молодежь?

Поживем – увидим!

А закончить этот текст я хотел бы словами, выведенными на заглавной странице моего сайта: «все, что было сделано мной в эти тягучие годы, делалось искренне, бескорыстно и с чувством настоящей любви и к русскому, и к украинскому народам.

Ошибался ли я? Очень часто! Заблуждался ли, врал? Редко заблуждался и старался не врать! Получились ли работы интересными? Важно, чтобы они оказались сущностно точными, аутентичными! В этом я вижу главное условие их конечной востребованности…»

Спасибо, что ты есть, Донбасс! Живу тобою…